Джонатан Свифт

«Берн поинтересовался в память о каком Свифте назван залив.
– О Джонотане! – хором ответили малыши
– Вот как? Сатирике?
– И не сатирике, а фантасте…»
В. САВЧЕНКО «За перевалом».

Джонатан СВИФТ (1667-1745) – англо-ирландский сатирик. Сама действительность подсказывала ему взять в оборот трагикомический угол зрения на человеческую природу. Творимая на его глазах трагическая история родной страны, превращалась порой в невообразимый фарс.

Джонатан СВИФТ ненавидел схоластов, к числу которых относил Ньютона и Лейбница, чьи гениальные идеи попросту ещё не нашли практического применения при жизни писателя.

В пику любой схоластики въедливый философ придумывал, как ему казалось, самые химерические предположения, чтобы тут же их высмеять.

Парадоксально, но то, что казалось заведомой глупостью, со временем реализовалось! Узнал ли бы сам остряк прямых потомков «логической» машины в арифмометрах Блеза Паскаля и того же Лейбница или глядя на дисплеи изобретённых потомками компьютеров?

Сатирик был бы поражён не менее остальных при вести об открытии в 1877 году тех самых двух спутниках Марса, что наблюдали выдуманные писателем лапутянские астрономы. Однако, по версии Р. ПОДОЛЬНОГО («Путешествие в Англию») всё объясняется внеземным происхождением нашего героя.

Создавая повествование о путешествиях Гулливера, Джонатан Свифт, безусловно, использовал фантастику в качестве приёма, позволяющего подчеркнуть свои основные мысли. Но и не признаваемая самим писателям способность к «предвидениям» удостоило его отдельной статьи в тематической энциклопедии.

Два с половиной века продолжаются странствия Лемюэля Гулливера по волнам книжного океана. В статье «Бесконечные Гулливеры» автор В. БУГРОВ проследил их «путь» за 250 лет. Свифт и его роман являются вечным объектом для всевозможных исследований. Критики всего мира беспрерывно находят в «Путешествиях» какие-то особенности выявляют специфику их жанра и композиции решают загадки этой книги.

Возможно, внимание к данной теме В. БУГРОВА привлекли посвящённые Свифту целых три статьи в журнале «Техника — молодёжи» (8/1980), снабжённые привлекательным графическим материалом.

В первой статье юный физик Евгений Крючников отметил ряд особенностей, которые поразили его в третьей части «Путешествий». Во-первых, это геометрия Лапуты. Описание ее будто вышло из-под пера современного писателя-фантаста, а не человека, который жил четверть тысячелетия назад и понятия не мог иметь о летающих тарелках и т.д. Во-вторых, описание механизмов летучего острова весьма наукообразное. Непонятно только как могла возникнуть идея магнитного двигателя в те времена, когда само понятие «двигатель» еще не существовало. А все реальные транспортные устройства перемещались лишь мускульной силой и парусами?

В. Вилинбахов во второй статье дает ответы на первые два вопроса. Описание Лапуты, по его мнению, основано на документальных материалах – свидетельствах очевидцев неопознанных летающих объектов. «Первоисточником» же магнитного двигателя можно считать работу современника Свифта физика Уильяма Гильберта «О магните магнитных телах и великом магните Земли». Отсюда, по мнению многих комментаторов СВИФТА, не так уж далеко и до магнитного «сердца» Лапуты.

Третья статья – комментарии научного отдела фантастики. В том, что Джонатан Свифт предсказал существование двух спутников Марса, комментаторы не видят ничего особенного. Во-первых, фантаст на то и фантаст чтобы интуитивно угадывать. Во-вторых, во времена Свифта были сделаны революционные открытия и многие астрономы, придерживаясь правила Воде — Тициуса и открытия Галилеевых спутников Юпитера, часто приходили к мысли что у Марса спутников именно два.

Но серию означенных публикаций видели многие, но далеко не всем приходило в голову увязать крайнюю парадоксальность фантастических ситуаций с правдоподобием изложением авторитетного рассказчика в эпоху СВИФТА. И проследить интерполяцию этого приёма на более поздние времена.

Критик Ю. КАГАРЛИЦКИЙ отмечал: «Вот перед нами «весьма изобретательный архитектор, разрабатывавший способ постройки домов, начиная с крыши и кончая фундаментом. Он оправдывал… этот способ ссылкой на приемы двух мудрых насекомых — пчелы и паука». Это опять смешно. Но, как на беду, среди многих методов строительства есть сейчас и такой, который можно охарактеризовать как «постройку дома, начиная с крыши». Что же касается подражания насекомым, то над этим давно уже не смеются — с тех самых пор, как был построен первый висячий мост, прототипом для которого послужила паутина, сотканная каким-то мудрым пауком.»

Век с лишним спустя после выхода «Путешествий Гулливера» жизнь продолжала подтверждать правоту СВИФТА, издевавшегося над создателями логических устройств. Доставалось тем «прожектёрам», что интуитивно пытались нащупать связь между логикой и математикой. И первым вкусил незаслуженной горечи англичанин Чарльз Бэббидж, изобретший аналитическую машину. Она состояла из «склада» для хранения чисел («накопитель!), «мельницы» — для производства арифметических действий над числами («арифметическое устройство»), устройство, управляющее в определенной последовательности операциями машины («устройство управления»), устройство ввода и вывода данных. Так появилась идея прообраза современного цифрового компьютера, на реализацию которой изобретателю не хватило жизни.Еще больше, чем Бэббиджа, высмеивали английского философа Джевонса (1835-1882), построившего «логическое пианино». Людей, ставивших перед собой подобные задачи, неизменно сравнивали с лапутянами.

Но время шло. и сатира подспудно становилась сначала научной фантастикой, а вскоре и реальностью

Первый арифмометр, производивший сложение и вычитание, построил, как известно, в 1642 году Блез Паскаль (1623-1662). Ему в это время шел двадцатый год, и он увлекался логикой. Занятиям этой наукой он и хотел посвятить свое каникулярное время. Но отец, сборщик податей, поручил ему вместо этого сделать за себя.

Потребовались непрерывные усилия многих мыслителей, чтобы нелепица перестала быть таковой. Мало того, спустя века вздорную идею подхватили фантасты!

В 1972 году Г. ГАРРИСОНОМ в романе «Да здравствует Трансатлантический туннель! Ура!», написанном в жанре стимпанк, была упомянута «компьютерная машина Бэббиджа, занимавшая почти четверть объёма субмарины». Она использовалась для анализа состояния тросов и регулирования их натяжения во время транспортировки строительных секций Трансатлантического туннеля, а также для калибровки курса «Наутилуса II».

В 1990 году Майклом Флинном был написан фантастический роман «В стране слепых» (англ. In the Country of the Blind). Некая тайная организация с помощью усовершенствованных аналитических машин Чарльза Бэббиджа математически рассчитывает возможное развитие событий и таким образом получает возможность влиять на ход истории.

В 1990 году Брюсом Стерлингом и Уильямом Гибсоном написан фантастический роман «Машина различий» (англ. The Difference Engine). Роман выдержан в стилистике стимпанка и также описывает разностную машину. В 2005-м Джон Краули опубликовал книгу «Роман лорда Байрона». Это вымышленная история о находке и расшифровке рукописи единственного прозаического произведения Байрона — романа «Вечерняя земля». Чтобы спасти роман от уничтожения, дочь Байрона Ада Лавлейс зашифровала его так, чтобы прочитать текст могли только потомки с помощью счётных машин, восходящих к разностной машине Бэббиджа.

Многие из фантастов пошли ещё дальше, творя апокрифы про самого Гулливера. Одним из первых кто «оживил» Лемюэля был Фридьеш КАРИНТИ, выпустивший в 1916 году «Путешествие в Фа-ре-ми-до» фантастическую повесть о «соль-ля-си» — неорганических существах, населяющих будто бы одну из планет Солнечной системы. Гулливер в этой повести — современник КАРИНТИ, с болью размышляющий о нищете, страданиях, болезнях, убийствах, коварстве и лжи которые царят в его мире и кажутся тем отвратительнее, что социальные дисторсии сопоставляются с чистотой Общества «соль-ля-си».

Но речь пойдёт не о Гулливере, о затянувшейся череде приключений которого красочно поведано в соответствующей статье ГУЛЛИВЕР. Нас интересует сам Джонатан СВИФТ. Некоторые исследователи рассматривают главного персонажа «Путешествий» либо как характер автора, либо как ширму или маску, за которыми СВИФТ прячется.

Вместе со своим героем автор проходит определённую эволюцию. В первой части книги — благополучно благодушный Человек-Гора во второй — нервный дерганый Грильдриг страдающий от постоянной приниженности. Увлекающийся иллюзией собственной значительности и вслед за тем вынужденный признавать свою некомпетентность и несостоятельность — Гулливер третьего путешествия; и, наконец. безумный человеконенавистник мрачный параноик страстно мечтающий стать лошадью чтобы возвыситься тем самым над всем человеческим родом — в заключительной четвертой части книги.

Джонатан СВИФТ и его порождение Гулливер не одно и то же. Мировоззрение автора не ограничивается проверенной житейской мудростью. Видение СВИФТА гораздо шире и мощнее, поскольку оно способно извлекать на свет потаённые истины.

«…В моменты наибольшего прозрения Гулливер – не кто иной, как сам Свифт» — сказал фантаст Дж. ОРУЭЛЛ в статье «Политика против литературы».

Фантастика, развивавшаяся до эпохи Просвещения в русле мифологии либо религии, более не удваивает действительность введением особого мира, а предлагает свой фантастический мир как обобщенную модель единственной реальности или «альтернативный мир», где история по той или иной причине пошла другим путем. Примером таких формаций могут служить именно миры Свифта. Он наряду с Франсуа РАБЛЕ может считаться новатором и основоположником в области не просто МИРОВ ЗАТЕРЯННЫХ, но к тому же вдобавок и МИРОВ АЛЬТЕРНАТИВНЫХ.

Роман Джонатана Свифта не вмещается в тесные рамки какого-то одного жанра. Автор удачно соединил элементы утопии, дидактики, памфлета, фантастики, аллегории и сказки. Отсюда разночтения в оценке жанра его литературного творения.