Тарзан и убийцы джунглей (глава 3)

Обложка «Тарзан и убийцы джунглей»

В третьей главе (одной из самых больших в произведении) истории «Тарзан и убийцы джунглей» вы познакомитесь с основными действующими лицами и встретитесь с Тарзаном и его семьёй.

Если вы не читали первые главы, по этим ссылкам можно к ним попасть:

«Тарзан и убийцы джунглей» глава 1.

«Тарзан и убийцы джунглей» глава 2.

3. Встреча

На окраине Лондона, в большом особняке Уайтов была суета по поводу приезда важного гостя. Поздним вечером, под свет фонарей, к поместью подъехал автомобиль, из него вышел молодой человек и направился к зданию. Из особняка навстречу мужчине выбежала девушка, молодое лицо которой осветилось милой улыбкой при виде гостя. Ласково поприветствовав друг друга, они, обнявшись, направились к входной двери. В гостинной гостя ожидал Вильям Уайт, мужчина с седыми усами и горбатым ястребиным носом. Поужинав, все пошли в кабинет, чтобы обсудить дела. Около часа велась беседа, в которой было решено, что венчание между Генри Мэккингэмом и очаровательной Сюзэн Уайт состоится на следующей неделе, также молодая пара решила посетить во время медового месяца африканское поместье лорда Грэйстока, который являлся хорошим другом отца невесты.

— Завтра я отправлю послание о вашем приезде Джону Клейтону, — сказал Вильям Уайт, — а вы двое готовьтесь к свадьбе.

— Вы абсолютно правы, — посмотрев на часы, согласился с ним Генри. – Уже поздно, я должен возвращаться. Надеюсь, мы увидимся с вами завтра, обратился он к Сюзэн, целуя на прощание её нежную ручку.

   Распрощавшись с гостеприимным хозяином, молодой человек последовал за слугой, который должен был проводить его к шикарному роллс-ройсу, ожидавшему своего владельца.

В этот же вечер в одном из дешёвых ресторанчиков Лондона, за деревянным столом сидело трое мужчин. В данный момент эта тройка вела разговор, явно не предназначенный для чужих ушей. Временами они забывались и повышали голос. Тогда становилось ясно, что меж ними идёт жаркий спор.

— Я говорю тебе, Скотт, он не придёт, — горячился невысокий, круглолицый, с красной бычьей шеей Билли Хоккинс, на котором была натянута засоленная тельняшка, показывающая явное пристрастие к морю, морскому делу.

— Заткнись, — рявкнул на моряка Скотт Норман. – Он обещал прийти, а если он обещал, то, значит, придёт.

— Наверное, он сейчас развлекается с какой-нибудь дамочкой, забыв, что дал тебе слово, — с презрением пробормотал Хоккинс.

— Чтоб мне провалиться, если я понимаю, о чём он там гундосит, — вскипел Норман.

— Тише, — предупредил третий, — идёт.

Оба взглянули в том направлении, куда смотрел Брайян Джеймс. К ним приближался человек, только что вошедший в ресторан. По виду англичанин, высокий, крепкий парень. На его тонком лице, обтянутом гладкой, слегка загорелой кожей, сияли огромные чёрные глаза. Картину довершала копна каштановых вьющихся кудрей, фигура эллинского бога и грация русского танцовщика. Все трое приветливо встретили пришедшего.

— Господа, — обратился Скотт Норман к своим приятелям, после того, как представил их новоприбывшему, — разрешите представить вам лучшего из всех известных мне охотников Англии, также хорошо знакомого с тропическими лесами Африки, Майкла Конрада.

— Вина, — крикнул Хоккинс, — подайте скорее вина, — ударил он кулаком по столу, чтобы привлечь внимание официанта.

Предложение распить бутылочку было встречено с шумным одобрением. В ожидании, пока официант подаст приборы и разольёт напиток, компания перебрасывалась незначительными фразами – о том, о сём, о погоде…

— Ну, — прекратил пустые разговоры Билли. – Приступим же к тому, зачем мы сюда собрались. У нас есть всё, наконец, не правда ли, Скотт? Планы, деньги, даже мистер Конрад. И вот сейчас мы готовы получить то, чем владеешь ты.

— А сколько у вас денег? – осведомился Норман. – Вся операция потребует кругленькой суммы. Нет нужды начинать, если у вас не будет достаточных средств.

Хоккинс повернулся к Джеймсу:

— Вот, — это и есть наш казначей. Он может сообщить, сколько у нас чего.

— Брайян улыбнулся, потирая руки.

— Что ж, а сколько нужно, как ты думаешь, Скотт?

— Не менее двух тысяч фунтов, — быстро ответил тот.

— Ну и прекрасно, — сказал Джеймс. – Но почему я должен выложить такую огромную сумму? Сдаётся мне, она вдвое больше, чем нужно. Мы вполне можем уложиться в тысячу.

— Несомненно, — согласился с ним Норман, — и если сможем, то ни фартинга больше не потратим. Но должны быть две – на всякие неожиданные расходы. Я бывал в этой стране и знаю – там могут возникнуть разные обстоятельства.

Он вытащил из кармана карту и развернул её на столе перед сидящими. Пальцем ткнул в точку, отмеченную крестиком.

— Здесь мы высадимся и снарядим экспедицию. Мы разобьём лагерь вблизи от дороги, ведущей к нашей цели.

— Почему бы нам не условиться, когда начать сборы, завершать все дела? Скотт даст мне карту, и мы начнём немедленно…

— Одолжи мне карандаш, Брайян, — попросил Норман, и когда тот подал ему его, отыскал точку на карте, неподалёку от уже обозначенной крестиком. Там он нарисовал маленький кружок.

— Это первая цель нашего предприятия, — сказал он. – Когда доберёмся сюда, получите окончательное указание. Не раньше.

— Провалиться мне в преисподнюю, — ругнулся Хоккинс, — я никогда не был склонен кому-то доверять. Но сейчас, похоже, меня принудили к этому.

— Все согласны действовать по моему плану? – спросил Скотт Норман, перебрасывая взгляд от одного к другому. – Майкл, ты что молчишь?

Охотник наклонил голову в знак согласия.

— Я, как и остальные, — заметил он.

Небольшая группка приглушёнными голосами принялась обсуждать свои дальнейшии планы. Они взвешивали каждую деталь, пытались предвосхитить все препятствия, могущие возникнуть перед ними в том месте, которое отмечено кружочком на карте. Выйдя из ресторанчика все четверо попрощались и разошлись в разные направления.

*     *     *

Медленно тянулись дни для затерянного в бескрайних лесных просторах охотника. Большую часть сил и времени тратил на добывание пищи, а остальное – на поиски своего племени. Он не представлял даже, что идёт не в том направлении. Он давно заблудился. Может, к своему счастью, он этого не понимал. Ошеломляющей новости предстояло стать известной позднее. А пока он только удивлялся, что идут дни, а признаков деревни всё нет и нет.

Питался Сумари весьма скудной пищей. Подозрительного вида фрукты, коренья, мелкие грызуны – вот и весь рацион, который мог он обеспечить себе, владея лишь ножом, полученным в дар от вождя за храбрость в битве против другого племени. Его желудок бунтовал, принося страдания.

Скитаясь по лесу, он уяснил для себя. что лучшая пора охоты – ранняя заря и предвечерние сумерки. Он вырезал себе толстую палку и затаивался на звериной тропе, надеясь раздобыть себе в пищу что-нибудь покалорийнее мелких крыс, но пока ему не везло. Он научился ходить бесшумно и спать на деревьях. Однажды на него напал носорог, и теперь Сумари прятался, заслышав любой подозрительный шум. Ведь каждый раз его спасал от гибели только случай.

Однажды он подошёл к реке, преграждавшей путь, как раз в ту сторону, куда, по его мнению, ему нужно было идти. Тут он догадался, наконец, что заблудился, и решил двигаться по течению реки, на берегах скорее можно было встретить поселение чернокожих.

Размотав затёртый лист, скрывавший кровавую рану, он с огорчением заметил, что его нога была повреждена гораздо сильнее, чем это ему показалось сначала. От пережитых волнений , усталости и сильного чувства голода он практически не чувствовал боли, которая принесла бы неимоверные страдания цивилизованному человеку.

Отдохнув и перевязав свою раненую ногу большим пальмовым листом, Сумари снова двинулся в путь. Он нашёл тропинку и пошёл по ней, проторенной множеством ног, принадлежащих зверям, следуя за её причудливыми извивами.

Была уже глубокая ночь, как вдруг впереди замаячил какой-то огонёк. Что бы это могло быть? Крадучись, подошёл он к колючей изгороди. За ней, в центре походной стоянки, горел костёр. Его отблеск и увидел злополучный охотник из лесной чащи. У костра расположились полсотни воинов, они почтительно слушали, сидевшую рядом с ними, белую женщину. Та что-то говорила.

Медленно, измотанный скитаниями по джунглям, воин направился к изгороди. Зоркие глаза вазири тотчас обнаружили пришельца. Ограда ощетинилась копьями.

— Не двигайся, — крикнул один из воинов. – Мы – вазири Тарзана, а ты кто?

— Я охотник из племени Мугамби, — ответил Сумари. – Мы с товарищами охотились на слонов. Ночью на нас напали «демоны» и убили всех, я едва спасся, и теперь, уже несколько дней, ищу свою деревню.

Когда Сумари под бдительным контролем вазири проходил на территорию лагеря, из палатки, стоявшей в центре поляны, вышли двое белых, мужчина и женщина. Когда молодая пара подошла к костру и уселась рядом с остальными, раненый охотник уже жадно поглощал, принесённую в котелке, пищу. Пока он ел, Джейн Клейтон рассказала своему сыну Джэку и его жене Мэриэм ту историю, которую ей поведал злополучный охотник.

— Может быть, это были обезьяны, — предположил Корак, — но ни гориллы, ни антропоиды не нападают на людей без причины. К тому же они боятся огня, они отошли бы в глубь джунглей, избегая встречи с людьми.

— Они не были похожи на обезьян, но это были и не люди, это были «демоны смерти».

— Я думаю, бедняга очень устал и хочет спать, — вмешалась молодая девушка, которая до сих пор сохраняла молчание.

— Завтра утром он расскажет нам всё о своих приключениях, а пока ему нужен отдых и спокойный сон.

Сумари закрыл глаза. Присутствие этих спокойных, уверенных в себе людей успокоило его и дало надежду на спасение. По крайней мере, можно закрыть глаза и не вспоминать прошедших ужасных дней. И со звоном и с шорохом в ушах он забылся в тяжёлом сне.

Сумари был смелым, но подобные вещи выведут из себя любого храбреца. Он предпочитал встретиться с опасностью лицом к лицу, чем быть предметом охоты ужасного, невидимого существа.

Долгое время Джейн Клейтон сидела в задумчивости. Ничего, кроме ночных звуков дикой прерии, не долетало до неё и, тем не менее, она верила в вездесущую магическую силу чёрной Африки и знала, что Сумари наверняка встречал что-то, что пока оставалось неизвестным убийцей его друзей. Отогнав от себя все эти мысли, леди Грэйсток вернулась в свою палатку и заснула.

С приходом нового дня лагерь оживился. Выйдя из палатки, Мэриэм направилась к догорающему костру, возле которого уже сидела Джейн Клейтон и перевязывала ногу найденному накануне охотнику. Девушка приветствовала её и сразу спросила о своём муже.

— Он отправился на охоту, как только рассвело, — ответила ей леди Грэйсток. – Тебе следует плотно позавтракать, так как сегодня мы не будем делать привал, — добавила она, протягивая Мэриэм котелок с варёным мясом.

— Я надеюсь, Моя Дорогая, что сегодня мы доберёмся до вашего поместья.

— Если мы не будем тратить время на различные мелочи, то ужинать будем уже дома, — согласилась с ней Джейн.

Много лет назад жена белого, которую Мэриэм окрестила «Моя Дорогая» (она слышала, что так называл её Бвана), очень заботливо относилась к одинокому и безприютному найдёнышу. Мало-помалу она прониклась горячей любовью к девочке за её живой открытый нрав. И Мэриэм отвечала ей такой же привязанностью и глубоко уважала её.

Спустя около часа весь отряд, состоявший из двух белых женщин, одного раненного охотника и полсотни воинов Вазири, отправился в путь к поместью Грэйстоков.

В это же время несколько миль к югу Корак заметил грациозную лань. Сын Тарзана нежно погладил своё любимое тяжёлое копьё. Он вынул из-за пояса охотничий нож.

Вдруг ветер переменился и Корак-Убийца почуял резкий запах льва. В пятидесяти шагах от лани за кустами залёг Нума. Его жёлто-зелёные глаза напряжённо следили за добычей, а кончик рыжего хвоста судорожно вздрагивал. Хищник измерял расстояние между собой и будущим обедом. Прыгать сейчас или подождать немного? Быть может, лань ещё ближе подойдёт к нему? Голод толкал его вперёд, а осторожность заставляла ждать. Из-за поспешного или необдуманного прыжка можно лишиться вкусного обеда. Если бы прошлой ночью он был терпеливее и подождал бы, ему не пришлось бы голодать ещё двадцать четыре часа.

Другой зверь, почуявший запах льва и белого человека, сидел на суку в нескольких верстах от льва. Под ним колыхалось серое, громадное тело слона. Зверь заворчал и спрыгнул с дерева на широкую спину слона. Он шепнул ему что-то на ухо, и слон Тантор стал раскачивать хобот по ветру, стараясь уловить этот запах, о котором ему только что шепнули на ухо.

Ему шепнули на ухо не только об этом, а ещё другое какое-то слово. Какое слово? Может быть, распоряжение, приказ? Услышав это слово, огромное животное двинулось неуклюжей, но неслышной походкой по направлению ко льву, а на спине у него сидел Тармангани.

С каждой минутой запах льва становился всё сильнее. Нума терял терпение. Почему обречённое мясо так долго не подходит к нему? Сколько времени ему ещё ждать? Он сердито бил себя хвостом по тощим бокам и ворчал от досады.

Не подозревая об угрожающей опасности, лань шла по лужайке и мирно жевала сочную траву.

Корак решил выхватить добычу из лап царя зверей. Он делал это всегда, когда хотел разозлить и оставить его голодным, как это делал его отец в своё время.

Сын Тарзана всунул свой нож за пояс и, спрыгнув на спину лани, молниеносным движением скрутил ей шею, так, что хрустнул позвоночник.

В эту минуту лев прыгнул…

Корак перебросил добычу через плечо и, схватив в зубы её переднюю ногу, вскочил на ближайшую ветку.

Лев приближался гигантскими прыжками, рыча от ярости при виде ускользающей от него добычи. Корак схватился обеими руками за ветку, и в ту минуту, когда Нума прыгнул вверх за ним, человек со своей добычей был вне его досягаемости.

Ошеломлённый этой неслыханной дерзостью, лев упал на землю, а Корак, устроившись поудобнее на более безопасном месте, стал гримасами и криками дразнить разъярённого зверя. А тот яростно бил себя по бёдрам своим жёстким хвостом и втягивал ноздрями запах перехваченной у него добычи.

В эту самую минуту из чащи леса высунулась огромная голова слона. Почуяв запах слона, лев поспешил скрыться, грозно ворча на своего мучителя.

Сидевший на голове у Тантора был Тарзан. Подъехав к ветке, на которой сидел Корак с убитой ланью, он приветствовал своего сына.

— Так вот чем ты занимаешься в моё отсутствие, — сказал весело лорд Грэйсток.

— Я ведь не хочу потерять форму, — сказал Джэк, как будто речь шла о виде спорта.

После короткого разговора с сыном, Тарзан последовал за ним на встречу с отрядом, который возглавляла леди Грэйсток.

Спустя пару часов Корак предстал перед воинами вазири и отдал им добычу.

— Что-то ты сегодня задержался на охоте, — обратилась к нему Мэриэм.

— Я просто кое-кого встретил по пути, — ответил сын Тарзана.

Затем он повернулся и махнул рукой в том направлении, откуда только что пришёл. Загорелый белый человек, почти обнажённый, в одной лишь набедренной повязке из леопардовой шкуры, спрыгнул с дерева на тропинку в нескольких шагах от группы чернокожих. Удивление и радость отразились на их лицах.

— О, Джон! – радостно воскликнула Джейн Клейтон, увидев своего мужа живого и невредимого.

Подойдя, Тарзан ласково обнял жену, которая всегда верно ждала его возвращения.

Итак, Тарзан, Джейн Клейтон, Корак и Мэриэм вернулись домой после долгого отсутствия, а с ними пришли вазири и злополучный охотник, который попросился служить у своих спасителей. Среди первых встретивших и приветствовавших их возвращение домой, был старый Мувиро, вождь великого племени Вазири.

— Ах, Бвана! – вскричал преданный чернокожий. – Мои старые глаза стали вновь молодыми при виде вас. Много времени прошло, пока вас не было, и хотя некоторые сомневались в том, что вы вернётесь, старый Мувиро знал – в великом мире не существует такой силы, какую не смог бы одолеть мой хозяин. Я знал, что мой хозяин вернётся к любимому дому и земле, где ждут его верные вазири. Велико же будет веселье в хижинах вазири. Сегодня вечером земля будет дрожать от ног танцующих воинов, а небо звенеть от радостных криков их женщин, так как четверо, кого они любят больше всего на свете, вернулись к ним!