Сложная тема фантастика, многогранная и ей стоит посвятить целое исследование, но нам придётся обойтись всего лишь статьёй, пока статьёй.
Не скрою, являюсь любителем англо-американской прозы в духе «новой волны», и считаю, что первенство за качественной фантастикой принадлежит, да простят меня патриоты, именно англо-американскому миру, ну ещё можно выделить французов. Нет, это не значит, что другие страны обделены талантами в данной области, стоит вспомнить того же Лема (Польша), Ефремова, Днепрова, Толстого (СССР), Кобо Абэ (Япония), Лино Альдани (Италия), Ян Вайсс, Карел Чапек (Чехия), но всё это, скорее, узкого масштаба, а порой и исключения из правил.
Но самые острые темы, самые новаторские идеи, самые яркие сюжеты принадлежат англичанам, американцам и французам.
Почему так, в чём принципиальное различие советских и западных фантастов, мы сейчас и разберём.
Начнём с советской фантастики
Когда я выложил статью с критикой некоторых отечественных фантастов, многие ощутили какое-то ущемление самолюбия, особенно в сегодняшнюю эпоху дешёвенького патриотизма. Но я их не виню, скорее всего, они просто мало знакомы с классикой жанра, так сказать.
В чём разница между, к примеру, советской (будем говорить о советской, потому что российской фантастики, можно сказать и не существует, а «Ночные позоры» не в счёт) и той же американской фантастикой?
Во-первых, конечно же, сильное влияние «партийщины», которая сгубила не только многие литературные жанры, но и всю страну в целом. Советские авторы поднимали острые и интересные темы, но с таким жанром, как фантастика, вышла парадоксальная вещь, её записали в разряд вечной детско-юношеской литературы. Возможно, виновата наша российская склонность к чрезмерной серьёзности, мы умеем либо сильно любить, либо люто ненавидеть, поэтому относится серьёзно к тому, что выходит за рамки этих тем, мы не можем. Мы даже критикуем себя и то, по полной программе, доводя это до крайней степени самобичевания.
Но это всё не означает, что наша литература или культура намного хуже той же американской или английской, мы и до них сейчас доберёмся. Дело в другом, в том, что многие авторы-фантасты вынуждены были, либо на каждой странице клеймить «мировой империализм», либо касаться этаких героико-космических тем. Были, конечно, имена прямо титанического уровня, тот же Днепров, Стругацкие или Ефремов, но, в первом случае, это был герой войны, затравить которого так просто не получалось, хотя, в итоге, получилось, вторые сотрудничали с КГБ, третий был в опале, но творчество его не было забыто. И что парадоксально, тот же Ефремов ведь писал о коммунизме, о настоящем коммунизме, а это было для властей не выгодно.
И выходит так, что советские авторы часто поднимали тему, что наши космические братья по разуму, либо должны быть схожи с нами, ссылаясь на заветы марксизма (Мартынов), либо что именно человеческий гений покорит космические просторы (ранние Стругацкие, Казанцев), поможет братьям по разуму (Ефремов).
Есть в этом всём большой плюс. Советская фантастика, если не брать в расчёт Стругацких с их «вековой дрерусской тоской», была оптимистична. Она рвалась в космос, она верила в будущее. И причин тут несколько. Во-первых, ориентирование на коммунистическую идеологию, которой всегда был присущ футуризм, индустриализм и даже некий космизм, во-вторых, это первенство СССР в освоение космоса, а это гигантский шаг для всего человечества. Англо-американский мир более пессимистичен, хотя героические нотки присутствовали и в произведениях его писателей, но чаще всего мы увидим здесь более экзистенциальные темы, порой даже, доходящие до откровенной мизантропии.
Советский мир был более социальным, индивидуализм в искусстве не поддерживался, советский человек привык жить в «трудовом коллективе». Пример тому темы колхозов, сельский быт с производством на общее благо. Западный мир, хотя и был так же переполнен цензурой (вспомним, что первый рассказ Гаррисона редакторы отказывались печатать из-за наличия в нём главного героя атеиста), всё же давал больше возможностей для проявления индивидуальности. А если сравнивать сельский быт, то ощущение одиночества в фермерских картинах, в обоснованных полях, уходящих за горизонт, в одиноких домах американских фермеров всегда наводил на тоскливые, а порой и мрачные рассуждения. Отсюда в эстетике американского кино и в книгах столько много устрашающих сюжетов, связанных с одинокими фермерскими хозяйствами. Ощущение некоего одиночества было уже изначально присуще американскому искусству.
Многие темы американской фантастики несут в себе крик возмущения, одиночество и чувство безнадёжности («Автоматический тигр» Кита Рида, «Бездна» Рэя Брэдбери, «Продаётся планета» Альфреда Бестера, «Стальные пещеры» Айзека Азимова).
Французская фантастика
Приятно удивляют французы с их не менее острыми вопросами, которые поднимают многие авторы. Здесь я не беру, таких авторов, как Франсис Карсак, так как, при всём уважении читать его было наивно даже в школьном возрасте. А вот Веркор с «Человек или животное», Андрэ Моруа и его «Отель Танатос», Клейн, Гаммара и др. меня приятно удивляли, учитывая, что французская фантастика, после Жюля Верна, была почти уничтожена Первой мировой и её «воскрешение» пришлось на 50-е годы 20 столетия.
В этом плане французская литература, особенно во второй половине 20 столетия всегда была связана с некой постмодернистской игрой. 60-е и вовсе ознаменовались целым бунтарским духом. Это были времена духовного и сексуального раскрепощения.
Однако 60-е в мире французской литературы пока ещё являются бледной копией американских и британских произведений. Ситуация меняется с появления в середине 70-х таких авторов, как Мишель Жёри и Филипп Кюрваль, опубликованных в серии «В иных мирах и завтра». Можно сказать, что это уже вполне конкурентоспособные темы в духе британской и американской «новой волны».
Когда в западном мире зарождается «новая волна», советская фантастика всё ещё витает в победоносных космических темах. При этом темы то интересные затрагиваются, но всё это облачено в какие совершенно школьные литературные формы. Гуревич вроде бы и поднимает вопрос о том, насколько узко мы мыслим, говоря о космосе, пытаясь представить всё так, словно космос, это продолжение земной жизни. Но автор противоречит самому себе, так как показывает, в итоге, инопланетную жизнь, как этакое буквальное подобие живого. Всё ещё у него проскальзывают темы инопланетных борцов за свободу из разряда пролетариата и крестьянства. А в тот момент в американском пространстве происходит целая революция в фантастической литературе в лице произведений Ф. Дика, «Мечтают ли андроиды об элетроовцах» которого повлияли на всю кибер-панковскую эстетику 80-х.
Хотя отдельный рассказ Гуревича «Глотайте хирурга!», к примеру, может соперничать с лучшими традициями психоделической фантастики, тут и роботы в виде чертёнка, змея со съёмными глазами, инопланетяне, похожие на огромные скелеты, меняющие при этом цвета в зависимости от настроения. В целом, его «Приглашение в зенит» отчасти сопоставимо с неким постмодерном, но «запечатано» всё это в какую-то эстетику романтизма ранних шестидесятников.
— А как же Стругацие? — заявят поклонники отечественных мэтров.
Отвечу просто. Если бы не мода на диссидентство в позднесоветский период, возможно, такого шума вокруг их творчества и не было бы. Читать для меня Стругацких было всегда мукой. Открываю новый роман, предвкушаю нечто небывалое, ну не зря же их так расхваливают, вчитываюсь и… вижу всё то, что уже читал у американских и британских авторов годов 60-х.
Исключением для меня были разве что Днепров и Юрьев, да и то…
Несмотря на сильнейший отрыв американцев, французов и англичан от всех остальных авторов фантастического жанра, всё же твёрдым монолитом и неким особняком стоят чехословацкие авторы, вернее, отдельные их представители, как и в случае с советскими фантастами. «Дом в тысячу этажей» буквально шокирует с первых страниц. Сюжет Вайсса больше подходит для кибер-панка, собственно, это и есть кибер-панк в его чистом виде. Роман Вайсса удачно подошёл бы для японских анимэ, это уж точно. А традиции такого мастерства были заложены никем иным, как легендарнейшим Чапеком, тема пьесы «R.U.R» которого на ряду с романам Дика легли в основу фильма «Бегущие по лезвию».
Почему же именно французы и британцы с англичанами так и остаются лидерами в фантастике?
Богатая традиция.
Пока русские литераторы мыслили в масштабах крепостного права, в Европе уже пользовались метро. Но дело не только в промышленной революции, дело в культурном аспекте. Первые шаги в фантастическом жанре существовали в Англии, Италии, Франции ещё у философов. Вольтер, Сирано де Бержерак рассуждали о внеземных формах жизни, Кампанелла, Бэкон, Мор описывали утопии, в том числе новый техногенный мир и это в 17-18 столетиях. В России только зарождаются первые шаги в области философии, науке и появляется человек, зародивший отечественную литературную традицию (кто этот гений, пишите в комментариях).
Другой выигрышный момент в англо-американской прозе, так это то, что её мэтры балансировали на грани различных жанров. Возьмём того же Бёрджесса или Брэдбери, да и Уэллса. Все они всегда выходили за грань фантастики.
Но есть одна особенность у представителей «новой волны»: зачастую, они были «ненаучны». Советские же авторы пытались всегда сохранить «научность», за исключением Стругацких, Булычёва, но и из-за этого часто проигрывали, как это ни парадоксально. За сухими объяснениями технической стороны, наши авторы забывали об остросюжетной.
Помню, как со мной встречался мой рецензент. Тогда я участвовал в одном из всероссийских конкурсов фантастики и мой рецензент – известный писатель в нашем городе, был выходцем из типично советской идеологической среды. Он всё допытывался, почем я не стал разбирать технические моменты в своём рассказе, считая это за минус. Возможно, он и был прав, но, не обладая достаточными техническими данными, я не хотел прослыть посмешищем. Моей целью была социальная сторона, я бы сказал, экзистенциальная, а всё остальное, это просто красивая рамка для моей картины. Уйдя в техническую сторону, я бы мог утратил первоначальную остросоциальную сторону. А сочетать подобные вещи удавалось, разве что только Уэллсу, Верну, Кларку и иже с ними.
Завершать статью не стану, будем считать, это первой частью, можно сказать, исследовательского труда, так как мы ещё не поговорили о японцах, итальянцах и германских авторах. В связи с этим предлагаю в комментариях писать свои мысли по поводу не охваченных моментов и авторов.
P.S. Я сознательно не беру кинофантастику, так как тут советские фильмы могут оказаться даже и в выигрышном положении.
Загрузка ...