Говоря о будущем, о фантастике, о науке, у нас чаще всего возникают ассоциации с такими дисциплинами, как физика, механика, космонавтика, но мы забываем, что не только естественные и точные науки сопровождают наш путь к будущему. Почему бы не поговорить о психологии? Взгляды обывателей на эту науку разделились от слепого поклонения, до полного игнорирования.
Найти собеседника, который бы представил, «по-настоящему», научную психологию не просто, но вполне возможно. И мне повезло это сделать.
Мой собеседник Константин Кунах — психолог, просветитель и популяризатор науки.
Наверное, да даже точно, не стоит задаваться вопросом, а войдёт ли искусственный интеллект в нашу жизнь. Уже пора задаться вопросом, как мы будем жить с ним в быту. Как вы считаете, будет ли чем-то особенным для человеческой психики восприятие человекообразных роботов и ИИ или же они войдут в нашу жизнь незаметно, как например, беспилотные ракеты, «умные» приложения для смартфонов?
Я не думаю, что именно человекообразные роботы будут популярны в обозримом будущем. Во-первых, это не практично: кроме тех областей, где имитация человека — часть функционала (скажем, секс-роботы) человекообразная внешность с её сложной анатомией, неустойчивым равновесием, сложной мимикой и прочим просто неуместна. Во-вторых, с восприятием человекоподобных роботов будет всё-таки больше сложностей, чем с умными кофеварками. Машина с автопилотом, компьютер играющий в шахматы, даже чат-бот — всё ещё машины, они не стимулируют те триггеры, которые заставляют нас видеть в другом личность, потенциального союзника, объекта любви, конкурента или врага.
Когда же роботы преодолеют “зловещую долину” (внешность, достаточно близкую к человеку, чтобы распознаваться как человек, но достаточно несовершенную, чтобы вызывать ощущение болезненности, противоественности, чего-то отталкивающего), и уверенно станут преодолевать тест Тьюринга — т.е. без дополнительной информации будут даже в общении распознаваться людьми как живые люди — тогда да, нас ждут большие потрясения.
Внедрить в психику идею, что вот это вот — то, что выглядит, как человек, общается, как человек, ведёт себя, как человек — на самом деле не человек — очень сложно. Но и сжиться с идеей, что обтянутая подобием кожи машина, выдающая поведение на основе алгоритмов и уравнений, произведённая на заводе, потенциально бессмертная и вроде как не испытывающая эмоций имеет права и статус человека — тоже сложно. А что-то из этого сделать придётся.
Насколько измениться наша психология в будущем? Что может радикально измениться в человеке, в его поведении, в отношении к миру?
В обозримом будущем — не сильно. Точнее, сама психика — почти никак. А вот способ её использования — может измениться, адаптировавшись под новые способы контакта с реальностью, появляющиеся с научно-техническим прогрессом. Уже сейчас есть “эффект гугл” — люди с трудом помнят информацию, если знают, что легко могут её достать. Даже я в детстве помнил несколько десятков телефонов. Сейчас не все помнят даже свой номер.
Аналогично меняется наше общение: нет больше долгих разлук, ожидания “весточки”, переезд больше не означает разрыв социальных связей. Человек может переехать из соседнего дома на другой конец Земли, а его круг общения может этого не заметить. Это большое новшество, и это меняет наш способ выстраивания отношений.
Меняется отношение к смерти. Ещё сто лет назад удачей было пережить детские годы, сейчас смерть ребёнка — редкость и трагедия. Мириться с идеей неизбежности болезней, старости и смерти неприятно, и с каждым годом появляется всё больше способов уходить от этих тем. Трансгуманизм перестаёт быть уделом единичных фриков, появляется биохакинг, индивидуализированная медицина, нейропротезы для парализованных и эффективная терапия ВИЧа и других инфекций. Если раньше болезнь была приговором, который оставалось только принять, то уже сейчас развивается идея о том, что никакая болезнь не должна останавливать человека в его желании жить полной жизнью, быть продуктивным и радостным.
Все эти тенденции, безусловно, будут продолжаться и дальше. Ещё раз подчеркну, что речь не идёт об изменении того, как устроена наша психика — эти изменения требуют сотен тысяч лет, они происходят очень медленно. Глядя на то, сколько общего в психике и поведении человека и его ближайших родственников — шимпанзе, бонобо и т.д., понимаешь, с каким трудом меняется психика. Но вот то, какими инструментами наша психика будет располагать, с опорой на какие способы жить, общаться, строить отношения и удовлетворять свои потребности будут развиваться новые поколения — это сыграет свою роль.
Роботы и люди. Почему для многих соседство с роботами вызывает страх? Отчуждение непохожего, изначально заложено в нашей психологии или социально-культурный феномен?
Я думаю, что на сегодняшний день, покуда перспектива соседства с роботами остаётся для абсолютного большинства теоретической абстракцией, все эти страхи — просто консвервативное неприятие нового, каких-то изменений. Вряд-ли средний противник широкого применения робототехники имеет хоть малейшее представление о её устройстве и может привести хоть пару внятных аргументов. Луддиты были всегда, людям свойственны инертность мышления и склонность приравнивать “знакомое” к “лучшему”. Аналогичным страхом люди встречали сотовую связь, интернет, электрическое освещение — каждое нововведение. И каждый раз консерваторы проигрывали, выгоды от прогресса перевешивали косность традиционного уклада.
С точки зрения психолога, почему многие фантасты, особенно в России, стали держаться за образы, созданные во второй половине XX столетия? В связи с чем произошла подмена сциентических взглядов, на откровенно эзотерические?
Трудно без примеров ответить на первую часть вопроса, тем более что я и фантастов-то чистой воды, без примеси фэнтези, современных в России не назову. Так что попробую ответить на вторую часть. Мистические взгляды актуальны в ситуациях повышенного стресса. Дэвид Майерс в своей книге “интуиция” прекрасно иллюстрирует, почему и как связан уровень суеверий с вероятностью поражения, ошибки. В конце Союза — начале современной России уровень жизни упал, уровень тревожности, безысходности, нищеты — вырос. На этом фоне не удивительно, что люди стали искать спасения в заряженной перед телевизором воде и зажжённых перед иконами свечках. Критический взгляд, рациональность суждений — привилегия сытых.
Ситуацию дополнительно усугубляет крах системы научной пропаганды. При чем не просто её исчезновение, а подмена на её противоположность: когда академия наук признаёт наукой теологию, минздрав поддерживает гомеопатию, роскомос приглашает священника освящать ракеты, а минобрнауки разрешает включать в школьную программу ОПК — странно было бы, если бы сохранился общественный запрос на сциентические сценарии.
В чем особенность любви одних к фантастике и неприятие ее другими? Можно ли сказать, что фантасты делятся на тех, кто склонен к инфантилизму, и эскапизму и на тех, для кого фантастика, как вид футуризма?
Я не думаю, что подобное деление имеет основание. Во-первых, любая художественная литература — это форма эскапизма, просто по определению. Во-вторых, я бы не стал противопоставлять инфантилизм футуризму. Мне кажется, что желание фантазировать о будущем, вместо контакта с настоящим, вполне может быть формой инфантилизма.
В целом, мне представляется, что отношение к фантастике, будь то любовь, неприятие или желание её писать — слишком частный критерий, чтобы на его основе что-то говорить о человеке. Есть множество причин, по которым человек может занимать ту или иную позицию по отношению к фантастике, более того — в течение жизни его позиция может меняться. Так что вряд ли стоит делать из этого далеко идущие выводы.
Ещё Юнг писал в одном из своих трудов, что бурный рост интереса к НЛО, рассказы о, якобы похищениях инопланетянами, связан с некой подменой религиозности. Только на место религиозных чудес и божеств появились загадки НЛО и инопланетяне, все так же снизошедшие с небес. Выходит, что уфология стала разновидностью религиозного восприятия действительности?
Пожалуй, на разновидность религиозного течения уфология не тянет, для этого ей всё-таки не хватает многих ключевых моментов: упорядоченности, иерархии, общепризнанного писания и т.д. Но в целом, это, конечно, мистическая, по сути, картина мира. Хотя она таковой и не позиционируется. Хотя есть и отличия: уфологи, в отличие от религиозных деятелей, не напирают на необходимость верить без доказательств, они лишь говорят, что их трудно добыть. Так же уфология не даёт, по крайней мере, централизовано, ответа на вопросы смысла жизни, природы зла, того что будет после смерти и т.д. Так что скорее уфологию можно отнести к мистически-ориентированным хобби, чем к культурообразующему элементу жизни.
Кстати, в одном из серий «Чушь собачья» знаменитые иллюзионисты Пенн и Тейлор собрали высказывания утверждавших о контакте с инопланетянами, похищениях ими, опытах. Получилась интересная тенденция, практически все, кто был «похищен» пришельцами имели либо психические расстройства, либо испытывали на себе домашнее и сексуальное насилие (многие из «опытов» пришельцев по их словах носили сексуальную подоплеку).
Это распространённое явление. На психологические и даже психические отклонения есть своего рода “мода”. Сейчас в “моде” панические атаки, раньше была героиновая зависимость, до того — депрессия, в первой половине 20 века было много истерических параличей. Человек, переживший травму, а тем более — человек больной, копит в себе психогенное напряжение, и может реализовать его различными способами, в том числе такими, которые он уже видел. Именно поэтому после новостей о суициде проходит волна аналогичных событий. Люди хотят найти способ разрядить напряжение — и им его подсказывают.
Не окажется ли развитие робототехники в плену наших потребностей? Сейчас открыто говорят о развитии военной робототехники, сферы сексуальных услуг. Не слишком ли приземленные тенденции, в тот момент, когда мы могли развивать в лице ИИ настоящий новый разум на планете?
Оставляя за скобками вопрос о реалистичности превращения ИИ в новую форму самостоятельной жизни, хочется задать вопрос — а зачем? И почему вдруг эта цель менее “приземлённая”, чем создание секс-робота? Потому что даёт возможность почесать комплекс Бога, а не что-то другое? Ну, так одна потребность другой не краше. Всё поведение человека от начала и до конца, от первого крика до последнего вздоха, от деления клеток в тканях до следования за мечтой десятилетиями — всё это “приземлённая” деятельность по удовлетворению потребностей. Никакого другого поведения не бывает. У здоровых, по крайней мере. Мы можем табуировать какие-то потребности, превозносить другие, но это всё оценочные суждения, чья-то субъективность. Рассуждая строго логически желания покорять космос, создавать новую форму жизни, достигать оргазма или дремать пока автопилот везёт тебя до пункта Б — все с одной полки, одинаково приземлённые и одинаково возвышенные.
Насколько ИИ будут свойственны человеческие амбиции и проблемы? Может ли он страдать неврозами и психозами или это просто очередные «страшилки» из кино?
Очевидно, это зависит от того, что иметь в виду под ИИ, и от его внутренней архитектуры. Никакой принципиальной причины, почему бы ИИ не мог страдать теми же недугами, ошибками и несовершенствами, что и наша психика, вроде бы нет. Так же как нет причин, почему бы ему не быть совершеннее нас. Или наоборот — иметь собственные, для нас не характерные слабые места и проблемы. На этот вопрос можно будет ответить, когда сильный ИИ появится.
Пока что можно лишь сказать, что довольно условно пример невроза у ИИ уже есть: одна из машин с автопилотом, сбившая насмерть пешехода, распознала его заранее, но не отреагировала из-за намеренно завышенного программистами порога чувствительности, без которого было слишком много ложных срабатываний.
Случись это с человеком, мы бы сказали, что это “неадаптивное охранительное торможение” и отправили бы такого человека учиться лучше справляться со стрессом от большого количества стимулов, прописав заодно каких-нибудь ноотропов.
Сможем ли мы в будущем увидеть, по-настоящему, научную психологию, без всякой примеси эзотерики?
“По-настоящему” научной психологии полно и сейчас, и уже давно. Ещё с конца 19 века, если быть точным. Много есть хороший статей, корректно проведённых исследований, грамотно математически обработанных данных и достоверных полученных результатов.
Если же говорить о том, настанет ли время, когда на психологии перестанут паразитировать различные шарлатаны, примазывающиеся к психологии, как к бренду, то это вряд ли. Хотелось бы, конечно, сказать, что со временем психологическая культура населения поднимется и никто просто больше не станет покупаться на обещание решить все проблемы, с гарантией, по телефону, за полчаса только сейчас ограниченное предложение со скидкой всего 50 тысяч в час. Но глядя, как преуспевает гомеопатия, для критики которой достаточно базовых школьных знаний — я не склонен к такому оптимизму.
Какая она психология будущего?
Учитывая современные тенденции, есть все шансы, что пока психологи ковыряются с плохо сформулированными определениями и непроработанными теориями, нас обойдут с флангов нейрофизиологи с одной стороны, и програмисты ИИ — с другой. Уже сейчас мы можем вычислить, что видит перед собой человек на основе аппаратного исследования активности его головного мозга. Это буквально, не фигуральное чтение мыслей. Не так далеко до того момента когда изучая и моделируя процессы в мозге мы создадим математическую модель работы и психики.
С другой стороны, разработчики интеллектуальных систем отчасти заимствуют опыт психологии, отчасти вынужденно повторяют эволюционный путь, который мы шли миллионы лет, в сжатые сроки. И совсем не исключено, что они построят работающие модели психики и сильный ИИ, который позволит ещё лучше разбираться в том, как работает наша психика, ещё до того, как мы детально разберём мозг.
Так что психология будущего — сильно технологичная, очень математическая, строящаяся больше от физики и программирования, чем от медицины и философии.
Загрузка ...