Дети льда

Маленькие кусочки льда больно врезаются в лицо, если, конечно же, его сразу не закрыть шлемом. Собственно, уже давно, сколько себя помнит самый старейший пилот, здесь идёт снег. Кроме пилотов, на этом участке планеты никого нет, разве только дети и больные. Никто не помнит, что это за планета. Земля? Марс? Нет, скорее всего, это не Земля, ведь на Земле не везде холод. Впрочем, кто знает, может быть, это и есть Земля, а может, это Марс или Венера? Хотя нет, на них мы точно не смогли бы жить.
Украдкой пилоты поглядывают на новый корабль, об обшивку которого стучат ледяные снежинки, он вот-вот должен выпустить струи пламени и дыма, и, оторвавшись от вечно холодной земли, умчать нас прочь от сумрачной и ледяной планеты. У нас огромное количество техники, но большая часть её не работает, так как либо нет топлива, либо она износилась от времени, но, несмотря на это, люди запаслись этими ныне грудами металла. Видимо, у наших предков была очень развитая цивилизация, так как такое количество техники в наше время никто создать не может.
На полосу вышел самый старый и опытный из пилотов.
— Под толщей льда, растопленного нашими двигатели для ракет, мы нашли древнюю книгу. Вот она! – он закашлялся и протянул ее переводчику.
— Что в ней? – донеслись голоса из толпы.
— Какой-то автор, увы, имени его здесь нет, описывает мир, в котором он живет, – переводчик вчитывался в каждую строчку, а, затем оживлял немые черные буквы, — здесь говориться об успехах человечества, о том, как люди завоевывают новые пространства, они умеют управлять холодом, вызывать холод или жару, рассеивать тучи и поворачивать реки вспять. Специальные снаряды с реактивами могут испепелять целые гектары северных широт, а затем те же снаряды, но уже с другими реактивами, могут вновь замораживать влагу в короткие сроки.
— Так мы, все-таки на Земле! – радостно произнесла женщина, стоявшая рядом со мной.
— Может быть, может быть… Не мешайте мне, пожалуйста! – неоднозначно ответил переводчик.
— Да или нет?! Если мы на Земле, то, зачем нам улетать? – донеслись крики толпы.
— Тише! – скомандовал старейший из пилотов, — мы – каста пилотов, мы образец дисциплинированности! Даже, если это Земля, то что?! – его суровый взгляд внушал трепет каждому из нас, как когда-то в пору его молодости, но вот болезнь… Болезнь съедала его, и это было видно, — последние силы, последнюю энергию, мы отдали на этот корабль. Здесь нет никого, кроме нас, и мы погибнем, если останемся здесь. Взлетев, мы хотя бы увидим, что за мир нас окружает. Может быть, на этой чертовой планете есть хоть один островок тепла! Пока мы еще не деграданты, мы знаем о планете хотя бы немного информации, но стоит нам покинуть жизнь и наши потомки одичают и погибнут.
Старейшина закашлял, ноги его подкосились, и он упал. Два адъютанта помогли ему встать и отвели в лазарет.
— Чертовщина, это всё! – донеслось, где-то рядом.
В этот момент мне захотелось въехать ему по челюсти, но, увы, таких было много.
— Это проявление слабости — ваши рассуждения! – не выдержал я.
— А полет в неизвестность — это бредни старика, так что же лучше, безумие или слабость?! – крикнул кто-то поблизости. Жаль, что я не увидел его лица!
— Всё, летим! – крикнул еще кто-то в толпе, — нам всем осточертело здесь жить, в этом холоде, вы боитесь, потому что не знаете, как это, жить в тепле! Мой прадед нашел книгу, в которой говорилось о примитивных мировоззрениях наших предков, они называли это религией, так вот в нескольких из них говорилось о мире под названием ад, в котором царит вечная жара. Они боялись его, а по мне, ад – это холод!.
Я прожигал каждого из кричащих взглядом, но это все, что я мог сделать, к сожалению. В комнате остался лишь переводчик.
— Продолжать? – спросил он.
Я кивнул головой, в знак одобрения. Книга была, сплошь пронизана пафосом техногенного мира, и автор, не хотел даже упоминать о критике своих идей, настолько радужным ему казалось будущее.

***

Лёд сковал окна. По прогнозам метеорологов холод должен был усилиться. На следующий день старейшина умер, и мы похоронили его… похоронили его во льдах.
«Что еще хранит этот лёд, чьи жизни он унес ещё?» – думал я, глядя на узкую могилу.
К вечеру холод усилился. Трубы, по которым к нам шло тепло, не выдержали этого холода, и тепло умерло, как и наш старейшина. Как и старейшина, тепло нам было жизненно необходимо. Теперь полет откладывать было нельзя. Сегодня или никогда. Звездолет поднялся в воздух, струями огня растопив вековой лед. Вскоре мы были уже на орбите. Еще пару часов, и ледяная тюрьма исчезнет из виду.
В полночь меня разбудили крики. Я быстро оделся, и бросился в коридор.
— Что происходит? – допытывался я.
— Старый штурман забаррикадировался в капитанской рубке и никого не хочет впускать! – взволнованно ответил радист.
— Причину выяснили? – бесстрастно спросил капитан.
— Так точно, – отчеканил судовой психолог, — планета, оказалась сплошь покрыта льдами, на ней не было никого, кроме нас, и штурман не смог этого перенести.
— Капитан! Капитан! – взволнованно крикнул радист, — штурман заявил, что направит корабль к огненной звезде!
— Что за метафоры? – раздраженно спросил капитан.
— Это Солнце, – у меня получилось сказать это, как–то обречённо, — Солнце. Это был не бог, нет. Это планета, точнее огромная пылающая звезда, астрономы утверждают, их в космосе много.
Корабль летел прямо на Солнце. Обезумевший старик хохотал, глядя на раскаленный шар. От напряжения его руки побледнели, он вспотел. Внезапно двери начали трещать.
— Откройте, штурман, я приказываю вам! – кричал капитан.
— Товарищ капитан, он невменяем, давайте, лучше сломаем двери, – предложил психолог.
После недолгой работы механиков дверь поддалась. Она с грохотом упала, едва не придавив старика–штурмана. Край оплавленной двери, упал на пульт управления и штурвал, в тот же момент механизм затрубил тревогу.
— Связать штурмана! – потирая ушибленную руку, приказал капитан.
Красные лампочки мигали, предупреждая о грядущей беде.
— Меняем курс! – отдал распоряжение капитан.
Я хотел повернуть штурвал, но раскаленный металл обжог мне руки. Ко мне подбежал капитан и, обернув раскаленный металл кителем, попытался повернуть заклинивший штурвал.
— Ну, что там с ним? – взволнованно, спросил радист.
— Заклинило! – крикнул я.
Корабль повернул прочь от Солнца, когда я, превозмогая боль, помог капитану повернуть штурвал, но какой теперь нас ждал маршрут, было неизвестно.
Прошли сутки, но управление кораблем так и не было восстановлено.
— Главное, что мы не сгорели, не долетели Солнца, – слышал я разговоры в столовой.
— Бежали от холода и чуть не сгинули в пекле! – шутили молодые пилоты.
— Увидели оба ада! – кто-то добавил иронично, вспоминая спор.
Я вяло ел невкусную пищу, пытаясь забыть о боли в обожженных руках. Что знали они о космосе? Каждый из нас наизусть изучил навигацию, физику, астрономию, правила безопасности. Каждый со школы учил строение планет, строение ракет, но космос для нас так и остался тайной. Может быть, раньше, не зная столь многого в ботанике, в зоологии человек видел то, что знаем мы из книг. Мы не видели ничего. Кроме льда. Да и теперь лед для нас — это универсальная система измерения всего.
— Дружище, хватит грустить, руки твои починят! – бодро потрепал меня по плечу молодой инженер. Я вяло улыбнулся ему в ответ.
На капитанском мостике было тихо. Капитан нервно трепал именной кортик.
— Чем взволнованны, капитан? — обратился я к нему.
— Что ты видишь? – спросил он у меня.
— Ничего, – ответил я, посмотрев на монитор.
— Вот именно, ничего. Нигде поблизости нет планет. Ты понимаешь? – посмотрел он на меня.
— Да. И неизвестно, сколько еще световых лет до ближайшей из них, – сказал я.
— Что нам может помочь? – спросил капитан.
— Ничего, ответил я.

***

Руки больше не держат. На них остались шрамы от ожогов, которые изуродовали их.
Я был рад новому дню, как и любой старик. Прошло много лет, и мы все-таки нашли планету. Как сейчас помню, в рубку ворвался новый штурман из числа молодых специалистов и крикнул, что прямо по курсу планета. Все радостно обнялись и кричали, словно дети. Компьютер выдал данные предварительного зондирования незнакомой планеты. Атмосфера ее была полужидкая, полу газообразная, состоящая из водорода и гелия. На планете была очень высокая температура, но нам было это в радость, ведь никто даже и слышать не хотел о снеге и холоде.
Я последний, кто выжил из тех, кто видел тот мир, где царил холод. Подросли новые пилоты, а прежние уже давно мертвы, и причина тому старость и космическая радиация, а я выжил, я – последний человек холода, никому не нужный и всем ненавистный старик. А теперь до моей каюты доносятся крики толпы: «Мы не можем жить в этом пекле! Мы хотим ХОЛОДА!..

18.07.2008