«И рыбак посмотрел в пруд и увидел там рыб разного цвета: белых, красных, голубых и жёлтых и удивился этому»
«Тысяча и одна ночь. Сказка о рыбаке».
Рыбы в качестве обитателей речных, озёрных и морских глубин долго казались людям существами из другого мира, скрытого и малодоступного. Не оттого ли рыбам приписывались некие особые свойства. Во-первых, это, конечно, причастность к тайне образования Мироздания. Ведь нередко в его первоначальных моделях в качестве основы Земли присутствовали существа с признаками полурыб-полудраконов. К их числу относились и те самые гипотетические три кита. Китов, как известно, первое время принимали за чудовищных рыб. По представлениям японцев, базис мироздания Ками имел облик гигантской рыбы-усача. А известный в мусульманском мире Багамут поразил своими размерами самого пророка Ису (Иисуса Христа) – смотри «Тысяча и одна ночь. Рассказ о Хасибе, царице Змей». Кстати, рыба в качестве символа христианства появилась гораздо раньше креста, который ассоциировался прежде всего с орудием позорной казни… Однако вновь углубимся в дохристианскую мифологию.
«Все египтяне знали, что Абту и Анет – это две совершенно одинаковые священные рыбы натуральной величины, которые плывут в качестве дозорных перед кораблём бога Солнца», — читаем в бестиарии Х. Л. БОРХЕСА.
В древнегреческой мифологической версии сохранился лишь «принцип парности» необычных рыб, в коих как-то раз обернулись Афродита и Эрот, напуганные стоглавым чудовищем Тифоном. Очевидно, не зная этой мифологической подоплёки, никто не объяснит, почему Рыбами названо одно из зодиакальных созвездий. Ещё менее очевидно наделение рыб божественной способностью волетворцев. Это и пойманная Емелей щука (сказка «По щучьему велению») и Золотая Рыбка, взятая А. С. Пушкиным для собственной стихотворной сказки из песен южных славян. Многочисленных сородичей Золотой Рыбки выловили где-то целым косяком и, не разбираясь в их чудотворной силе, отправили всем скопом в один из советских зоомагазинов (К. БУЛЫЧЁВ «Поступили в продажу золотые рыбки»). Началисьчудеса местного масштаба…
С окончанием эпохи великих географических открытий и развитием современного естествознания оборвалась некая чудесная эра, когда рассказы о Левиафане или о реморе – гигантской рыбе-прилипале, способной своей массой тормозить движение парусных фрегатов, собирали хотя бы одного-двух благодарных слушателей. А среди немногих чудаков, подмечающих необычное там, где его не видят остальные, оказался один из персонажей романа «Чевенгур» А. ПЛАТОНОВА: «Этот рыбак больше всего любил рыбу не как пищу, а как особоесущество, наверное, знающее тайну смерти. Он показывал глаза мёртвых рыб…и говорил: «Гляди – премудрость! Рыба между жизнью и смертью стоит, оттого она и немая и глядит без выражения; телок ведь и то думает, а рыба нет – она всё уже знает».
В странном и пугающем «нашествии» морских рыб на сушу в рассказе Р. ВАДЖРЫ «Листательница» за явным отсутствием аномальных атмосферных явлений кое-кому видятся знаки возмездия, подаваемые не откуда-то свыше. Появление «ниоткуда» свежей камбалы или других обитателей океанских глубин где-нибудь перед жилищем расценивается, как предупреждение, принятое в среде гангстеров. Но на самом деле это налицо результат первых и спонтанных экспериментов по телепортации.
Очень редко рыба становится главным героем произведения, тяготеющего к фантастике. Из примеров припоминается только повесть В. ФЁДОРОВА «Путешествие вверх» о совершенно экзотических для нас глубоководных хищниках – Удильщике и Чёрном Пожирателе. Вид их ужасающ, стремления и мысли неестественны. В новелле И. НАУМОВА «На безрыбье» культ Матери-Рыбы сохраняется лишь в одном из альтернативных миров. Там место Земли занимает Аталана – планета с развитой культурой обитателей многочисленных островов и архипелагов в морях, простирающихся от полюсов до экватора. Каждую девушку до замужества опекает крупная хищная рыба. Каждая из них взрослеет от малька до взрослой особи вместе с ростом и взрослением семилетней девочки. Потеряв свою рыбу, подопечная уже никогда не рожает детей. Местные сказания в связи с этим культом специфичны и достаточно однообразны.
«- Если вы будете лежать тихо, то я расскажу вам, как Рыба-Ветер поспорила с Рыбой Солнцем…» — с такими словами укладывает спать своих детей уроженка Аталаны. И гордо добавляет: «Они у меня знают много легенд – про Рыбу-Зеркало и её своенравную хозяйку, про хитрого морского конька, пробравшегося в чужую пещеру, в пасти у бродяги, и как Рыба-Глашатай наказала ленивого островодержца, и о девочке, в полярной ночи спасавшей свою рыбу от Королевы льдов…»
Однако в земной реальности верх уже одержала совершенно иная тенденция: представление о рыбах, как существ, совершенно обделённых природой в обретении мозга. Иначе откуда бы взяться тому заряду иронии в названии сказки М.Е. САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА «Премудрый пескарь»? Мудрость у представителя самой нижней ступени рыбьей иерархии заключается в его трусости и пассивности. И это характерно для любого иерархического социума вообще…
С некоторых пор кандидатура рыб, даже кистепёрых, на роль разумных преобразователей природы всерьёз не обсуждается даже фантастами. Оттого в их произведениях так редки разумные ихтиоиды. Их можно встретить в рассказе И. ФОУСТКИ. «Пламенный континент» (1968). На планете Тристан они поработили местных жителей суши с помощью телепатических волн, подавляющих волю.
Один из ихтиоидов, будучи медиком по специальности, приносит немалую пользу своим коллегам, представителям совсем иных космических рас, когда тем приходится в аквалангах погружаться в пучины чужих вод, чтобы выполнять свой профессиональный долг. Местные опасные хищники инстинктивно предпочитают держаться подальше от этого внушительных размеров носителя гуманизма (Дж. УАЙТ «Космический госпиталь»).
Ещё несколько слов об общности биологического царства рыб в необозримом космическом пространстве. В рассказе Л. АЛЬДАНИ «Рыбы – коты для Венеры» говорится о попытке культивировать одну из разновидностей земных пресноводных рыб в северных, а стало быть, более прохладных, озёрах соседней планеты. Увы, рассказ давно устарел морально и требует модернизации в плане переноса мест обитания инопланетян за пределы солнечной системы. А вот на другом соседе Земли произошли события пусть маловероятные, но всё-таки не из ряда вон выходящие. Первым экспонатом, открывающим экспозицию древней марсианской фауны, стала окаменевшая панцирная рыбка (С. Жемайтис «Багряная планета»). Героям этого романа довелось, путешествуя не только в пространстве, но и во времени, повидать и местных четырёхглазых аквариумных рыбок, очень напоминающих земных барбусов.
Ещё вид марсианских рыбок и поныне обитает в болотах под слоем песков и случайно обнаружен в романе Ф. Х. ФАРМЕРА «Отвори, сестра моя».
Казалось бы, чем дальше от Земли располагается тот или иной фантастический мир, тем более диковинные разновидности рыб должны там обитать. Но это далеко не так. Из-за удивительного сходства видов подводной фауны невольно напрашиваются земные аналогии: «Меровингские океаны покрывают большую часть поверхности планеты и кишат жизню, как прибрежной, так и свободно плавающей. Некоторые твари легендарны, как многорукий кракен, который якобы живёт в глубинах сандала. Другие просто редки, как морской анемон, желеподобный многоцветный шлейф которого раскрывается на добрых три метра поверхности» (К. ЧЕРРИ «Ангел с мечом»). Что ж тогда говорить о сходстве земных и неземных заурядных рыб? Да и на упомянутом выше Меровингене, так богатым водными ресурсами, среди промысловых рыб почему-то оказывается так много видов со знакомыми нашему слуху наименованиями: парусник, речной угорь и его морской собрат, акула и даже толстолобик и краснопёрка.
В другом водно-кислородном мире, на планете Торманс: «В мелких прогретых лучами красного солнца морях кишели в сплошных чащах водорослей рыбы, поразительно сходные с земными» (И. ЕФРЕМОВ «Час быка»).
Очевидно, всё это можно объяснить сходством начальных этапов эволюционных процессов живой природы. где бы они не проистекали. Логично полагать, что подобно повсюду одинаковым атомам и электронам, всюду одинаковы амёбы и инфузории, и вполне может быть, и рыбы тоже.
Загрузка ...