Норберт Винер — на пути к искусственному интеллекту

Норберт Винер — отец-основатель кибернетики, в честь которого назван один из кратеров на Луне, хоть и не являлся «звездой» научной фантастики, но вряд ли какие другие термины так интересуют этот жанр, как искусственный интеллект и всё, что содержит приставку «кибер». Мы никогда не услышали бы таких слов, как «киборг», «кибернетический организм», «кибер-город», если не удивительная наука – кибернетика.

Чем-то биография Н. Винера схожа с биографией А. Азимова в плане его русского происхождения. Будущий основатель кибернетики вырос в семье Лео Винера, родившегося в Российской Империи и немки Берты Кан. Рос юный Винер в семье учёных, поэтому уже с 4-х лет был допущен в библиотеку отца, а в 7 уже освоил свой первый научный трактат, посвященный дарвинизму.

Один из исследователей биографии великого учёного заметил, что его родители уехали из спокойной и благополучнейшей страны в Европу. Но на мой взгляд, это не просто непростительная наивность, но и пагубное заблуждение. В «тихой» и «благополучной» державе не происходят революции, а большинство населения не находится в полурабском положении. К тому же, у отца Винера были еврейские корни, а отношение к евреям в Российской Империи было довольно недвусмысленным.

Норберт учился в школе недолго и уже в 11 лет поступил в престижный «Тафтс-колледж», закончил который через три года, получив степень бакалавра искусств. В 18 лет будущий учёный уже получает степень доктора философии по математической логике в Корнельском и Гарвардском университете. Через год отец-основатель кибернетики приглашается на кафедру математики в Массачусетский технологический институт.

За свою тягу к науке и успехи в учёбе Винер получил от сверстников кличку «яйцеголовый». Постоянно, будучи объектом насмешек и издевательств, будущий учёный страдал, как признавался сам «коллекцией клинических неврозов и душевных терзаний».

Но, как и многие пытливые умы, Винер не хотел ограничивать свои молодые годы только научной деятельностью в каком-нибудь уютном городке Америки. Молодой учёный путешествует по Европе, слушая лекции таких «титанов» науки и философии, как Б. Рассел, Г. Харди и др. Но путешествие пришлось закончить, когда в двери Европы постучалась война. Винер вернулся в США, где некоторое время пробовал свои силы в журналистике, затем преподавал и даже работал инженером.

На дворе стояли тревожные дни, пропитанные новостями о событиях Первой мировой войны. Чувствуя в себе потребность совершить что-то значимое и решающее в жизни, молодой учёный отправляется на призывную комиссию. Но медкомиссия забраковывает юного Винера, отчего тот снова возвращается к прежней преподавательской работе.

В промежутке между двумя мировыми войнами Н. Винер снова возвращается в Европу, а затем читает лекции в Пекинском университет Цинхуа, попутно заводя знакомых из мира мировой науки, таких как Н. Бор, Ж. Адамар и многих других.

Перед началом Второй мировой Винер становится профессором нескольких университетов, среди которых Гарвардский, Корнельский, Колумбийский и другие престижные мировые ВУЗы.

Наконец, Винер оказывается в рядах призванных в армию, в которой продолжает заниматься научной работой, работая над математическим аппаратом для систем наведения зенитного огня. Ему принадлежит знаменитая вероятностная модель управления силами ПВО.

1948 год ознаменовался для мировой науки выходом в свет труда «Кибернетика», полное название которой «Кибернетика, или управление и связь в животном и машине». Завершил свой хрестоматийный труд учёный в 54 года. За несколько месяцев до смерти он был удостоен Национальной научной медали США. Это высшая награда для человека науки, которую можно получить в Штатах.

Винер уникален не только своим вкладом в науку, а тем, что сочетал в себе черты не только типичного математика-теоретика, но и прикладного учёного, что не так часто можно встретить в науке.

Как часто замечали его товарищи и исследователи творчества, Винер был постоянно сомневающимся учёным. Это отражалось в его научных трудах и в религиозном скептицизме, чему он даже посвятил целый труд.

По некоторым данным гениальный учёный слыл забывчивостью, вплоть до того, что жена писала для него домашний адрес новой квартиры, который клала в бумажник. Но учёный в творческом порыве мог схватить листок, записав несколько формул, однако, посчитав их неверными, он просто комкал листок и выбрасывал. По старой памяти вернулся учёный в прежнюю квартиру, обнаружив, что там никто не живёт. Тогда он принял, поистине, не стандартное решение – учёный подошёл к девочке, стоявшей неподалеку, и спросил у неё, помнит ли она его и не знает ли, куда он переехал. Девочка выслушала внимательно вопрос учёного, а затем сказала: «Да, папа и мама так и думали, что ты забудешь».

Свою репутацию «чудаковатого» профессора, Н. Винер закрепил и среди студентов, у которых преподавал. Как вспоминают современники, заходя в аудиторию, он громко сморкался, здоровался, затем без всяких объяснений начинал что-то писать на доске. Начиная говорить, он мог резко оборвать предложение, схватив тряпку и начав вытирать написанное. Со словами: «Нет, всё это не верно!». За весь период преподавания, он не назвал ни одной темы лекции, не принёс ни одного конспекта.

Это нисколько не умаляет достоинства учёного, но, видимо, всему виной ранненаучная деятельность и желание отца сделать из сына вундеркинда. Винер – может быть примером этакого шизойдного психотипа (не надо путать с шизофренией), то есть человека, замкнутого в себе, в своих идеях настолько, что бытовые вещи могут просто ускользать от его внимания.

Толком не структурируя свои лекции, Винер был очень требователен к студентам. Такая требовательность, порой, доходила до глупостей. Так, например, один из студентов предложил профессору помощь в замене шины, но получил согласие, только тогда, когда Винер убедился, изучив его зачётку, что тот сдал зачёт по математике.

С чего же началась кибернетика у Винера? Практическое применение своих идей учёный нашёл в военной промышленности, когда разработал самонаводящиеся зенитно-ракетные комплексы. Свою работу учёный продолжил и после войны. Именно его исследованиям мы обязаны появлению современных компьютеров.

В первую очередь, Винер хотел наделить своё детище блоком памяти, в котором он хотел складировать управляющие сигналы и информацию, поступающие в процессе работы. По мнению учёного в ЭВМ должны использоваться более экономичные двоичные, а не десятичные системы исчисления. Да и сами машины должны состоять, как считал профессор, из электронных ламп, но не из зубчатых передач или электромеханических реле. Его первые шаги к самоорганизующимся программам и системам можно смело считать предтечем искусственного интеллекта.

Идеи Винера не ограничивались только лишь ЭВМ и теоретической математикой. «Чудаковатость» профессора распространялась и на его идеи. В частности, Винер размышлял о таком феномене, как «телепортация», утверждая, что, если тщательно изучить предмет или организм, который мы хотим телепортировать, тогда его можно будет спокойно перемещать в пространстве. Кстати, это единственная идея, которая так и осталась, не реализована в жизнь из всего того, чем Винер занимался.

Не изменил себе в своей чудаковатости Винер, когда получал высшую награду для учёного, о которой говорилось ранее. На торжественном обеде в Белом доме, специально посвященному этому случаю, к кибернетику обратился тогдашний президент Линдон Джонсон со словами: «Ваш вклад в науку на удивление универсален, ваш взгляд всегда был абсолютно оригинальным, вы потрясающее воплощение симбиоза чистого математика и прикладного учёного». Винер же всю речь просморкался, затем спрашивал у соседей по столу, что сказал «этот джентльмен».

Можно сказать, Винер был неким воплощением того «гениального безумия», в образе которого любят изображать учёных в кино и на книжных страницах.

Умер Н. Винер в Стокгольме в марте в 1964 году.