Что придёт на смену киберпанку? Сможет ли отечественная фантастика стать конкурентоспособной? Почему есть те, кто не любит фантастический жанр? На эти и многие другие вопросы ответит друг нашего сайта, профессор философии, политолог и просто интересный собеседник Александр Владиленович Арапов.
Почему фантастика долгое время относилась к «несерьёзным» развлекательным жанрам? Изменилось ли положение?
Это идёт из 19 века. Тогда сложилось впечатление, что фантастика — это о науке и технике, а «серьёзная литература» — о людях. Это могло быть справедливым по отношению к Жюлю Верну, и то лишь отчасти. А вот Герберт Уэллс и Иван Ефремов – это уже, прежде всего, о людях. Играет свою роль и то, что сейчас появляется немало штампованных произведений, бесконечно воспроизводящих одни и те же темы, сюжеты и типы персонажей. Это попытка, нащупав, интересную тему, выжать из неё максимум в коммерческом отношении. В результате получается просто никуда не годные, с любой точки зрения, тексты. Их много и по ним, увы, иногда судят о фантастике.
Нелюбовь к фантастике это дело вкуса? Категорическое отрицание фантастики вообще это неумение видеть будущего или непонимание этого жанра?
Это несчастный случай. Человеку, который не любит фантастику, не повезло – первое прочтенное им фантастическое произведение было прочитано в неподходящее время и в неподходящем состоянии. Человек взялся читать книгу, которая не резонирует с его внутренним состоянием, жизненным опытом и теми проблемами, которые он в данный момент решает. В конце концов, первым прочитанным фантастическим произведением может оказаться просто не очень хорошая книга. Это не только с фантастикой происходит. Но русской классике в этом плане «повезло» – её проходят в школе в довольно большом объёме, причём проходят вершины, шедевры. Конечно, методы изучения грубоваты: искать описание типичных для той или иной эпохи персонажей, представителей социальных групп, типичных социальных коллизий и т.д. Это, по выражению Василия Розанова, всё равно, что пытаться открыть оглоблей глаза спящей Психеи. Но, по крайней мере тексты прочитываются… В результате всё же что-то «цепляет» или, по крайней мере, западает в память, чтобы потом «выстрелить», вызвать желание перечитать. А с чтением фантастики всё происходит стихийно и не всегда удачно для читателя.
Можно ли Лавкрафта, По, Кинга назвать фантастами, в полном понимании этого слова?
Это просто два вида фантастики. Их можно назвать физическая фантастика (её обычно не совсем точно называют научной фантастикой) и метафизическая фантастика. Описанные в них миры по-своему отличаются от мира, в котором мы живём (или думаем, что живём). Есть фантастика, которая строится на физических допущениях и есть, которая строится на метафизических допущениях. В так называемой научной фантастике, как правило, не действует какой-либо из физических законов, или он действует иначе, или вводится новый закон. В метафизической фантастике существуют иные виды реальности, нефизическая реальность в ней вторгается в физический мир, там другая онтология. Соответственно, Лавкрафта, По, Кинга можно назвать метафизическими фантастами. Эти два направления невозможно сравнивать, разница между ними не меньше, а может быть и больше, чем между каждым из них и реалистической литературой.
Можно ли сказать, что ещё в античности были заложены перспективы для научно-технического прогресса в Европе, который вдохновил многих авторов?
В античную эпоху были заложены основы европейской логики и понятийный аппарат европейской философии. Они сыграли свою роль в научной и промышленной революциях, но их одних было недостаточно, чтобы эти революции совершились. Между концом античности и научной революцией прошло 12 веков. Античная логика и философия изучались и преподавались в Средние Века в школах и университетах, но никакого научно-технического прогресса не было. Античное наследие активно изучалось и в арабо-исламском мире, но только в Европе в 17 веке оно стало работать на научно-технический прогресс, а не на схоластические дискуссии. Тут большую роль сыграло такое историческое событие, как открытие Нового Света. Вместе с ним открылись и новые возможности для предпринимательства. А предпринимателям нужна была не схоластика, а что-то другое. Для трансатлантической торговли требовались большие и надежные корабли, новые навигационные приборы и методы; для развития сельского хозяйства в заморских землях — ботаника и агрономия. Возник запрос на технику и прикладную науку. Был и целый ряд других факторов, например осознание бессилия средневековой науки перед чумой.
За какими направлениями фантастики будущее? Сейчас наступает период экранизации анимэ. Можно ли сказать, что мы являемся свидетелями заката популярности фэнтези и зарождением запроса на киберпанк?
Классическое фэнтэзи — это ужас перед архаикой или восхищение ей, стимпанк – тоска по модерну, а киберпанк — ужас перед постмодерном. Фэнтэзи в классическом виде — фэнтэзи Толкиена и Льюиса – это мир Второй Мировой войны. Мир, в котором идёт борьба Добра со Злом. Это зло, зло нацизма выглядело столь чуждым модернистской современности, столь непонятно откуда взявшимся, что для его описания казались подходящими мифологические образы. Потом фэнтэзи стало не столько пугаться архаики, сколько ностальгировать по ней. Но такая ностальгия — совершенно бесплодна, она ничем не может помочь современному человеку в его реальной ситуации, не может даже описать её. Архаическая Европа уже невозможна, а архаическая не-Европа (ИГИЛ и т.п.) — отвратительна. Толкиеновский вариант более героический, чем ностальгический. Но и он устаревает. Война Толкиена всё-таки война между государствами, народами. Такая картина могла подходить для Холодной войны (причём для любой стороны). Мир киберпанка — это уже мир в котором правят корпорации, мир элитизма. Зло распределено, анонимно, всепроникающе. Но ему может противостоять одиночка, готовый идти до конца. Этот одиночка может встретить подобных себе. Надежда не потеряна.
Что придёт на смену стимпанку и киберпанку?
А что придёт на смену состоянию постмодерна? Какое будет состояние, такая будет и фантастика. Какие-то контуры пост-постмодерна проглядывают у Славоя Жижека. Но он пишет очень запутано, вероятно, намеренно. Какой то новый проект нового миро- и жизнеустройства зреет или, точнее, его конструируют.
Как отразятся бурный рост научных открытий и интерес к науч-поп на фантастике?
Рост интереса к научпопу во многом реакция на агрессивную клерикализацию и архаизацию общества. Когда маятник официальной идеологии слишком сильно отклоняется в одну сторону, начинается естественное движение в противоположном направлении. Стимпанк происходит от этого же. Хочется окунуться в мир классического модерна, мир рационализма и индустриализма. Хотя и в нём есть свои тайны и ужасы.
В каком русле необходимо развивать отечественную фантастическую литературу и фантастическое кино, чтобы стать известными мировой публике?
Должно быть сказано новое слово о человеке и о его бытии в мире. Когда русская литература могла сказать такое слово – она становилась известной по всей планете. Это касается и фантастической, и реалистической литературы. Лучшие отечественные произведения всегда были философичны и аналитичны. От этой традиции не стоит отказываться.
Тяжело ли писать фантастику?
Тяжело писать хороший текст в любом жанре. Плохой — легко, но не нужно этого делать.
Загрузка ...