Но случилось именно так, как и предложил Степан. Когда солнце вновь закатилось за горизонт, Вадим, устанавливающий снежное заграждение на ночь, поскользнулся на склоне очередной лощинки и кубарем слетел вниз к центральной палатке. Когда подбежали остальные, чтобы узнать, всё ли в порядке, выяснилось, что Кошев подвернул при падении правую ногу и порвал сухожилье. Это происшествие облегчило принятие решения о возвращении, но Коземотов сдаваться ещё не собирался.
На следующий день Танкевич, Кошев и Синилова направились на юг к посёлку Полярный, чтобы при первой же возможности вернуться в Москву. На этом их приключение заканчивалось. Другая тройка друзей в свою очередь начала новое.
После разделения группы слаженность действий и «боевой» дух улучшились. Молохов, Булатов и Коземотов втроём проложили большее расстояние и осмотрели большую площадь, нежели до этого вшестером. И их поиски, в конце концов, увенчались успехом таким образом, каким, пожалуй, и должны были увенчаться поиски иголки в стоге сена – случаем. Для чрезвычайно обрадованного Степана это роли не играло. Главное – нашли.
К вечеру того же дня металлоискатель Булатова указал на чугунный люк, засыпанный камнями и слоем снега. На люке не имелось никаких надписей или знаков, и он был заварен в местах петель и замка. Однако эта преграда не составила большой трудности для подготовленных путешественников. С помощью некоторого количества термита сварочные швы были разрезаны, а небольшой ломик помог приподнять люк. И вот уже тройка друзей спускалась по заржавевшей лестнице в неизвестную тьму таинственного бункера, откуда веяло теплом. Ну, теплом, это, конечно, громко сказано. Однако разница в температурах на поверхности – минус тридцать – и под землёй – около ноля – всё же была значительной.
За люком последовала шахта в метр диаметром с железной лестницей, ведущая вертикально вниз метров на десять. Тут в дело пошёл мини-беспилотник, собранный и приведённый в рабочее состояние за несколько минут. Под управлением Степана он летел впереди и вёл предварительную разведку.
Первым спустился Коземотов, за ним Молохов. Закрыл за собой люк Булатов. Двигались медленно, постоянно прислушиваясь к незнакомым звукам странного места. Но тишину нарушала лишь работа двигателей беспилотника, летящего где-то впереди, шум ботинок, давящих на ржавые ступени лестницы, да шорох одежды и снаряжения.
Шахта заканчивалась маленькой площадкой примерно в десять квадратных метров. Дальнейшее продвижение перегораживала железная дверь. Она была покрыта инеем и ржавчиной, но под общим усилием друзей со скрипом отворилась. Следом за ней открылся коридор метра два шириной и округлым потолком на высоте в два с половиной метра. По нему медленно и осторожно двинулись, освещая фонарями путь впереди. На левой стене, отделанной стальной обшивкой, виднелись кое-какие провода и ряд ламп, очевидно, для освещения.
Когда коридор закончился, путешественники остановились у массивной стальной двери высотой и шириной около двух метров. Надпись на ней гласила: «Осторожно! Без каски не входить!». На стене справа обнаружились полки, где лежало несколько шахтёрских касок с отчётливыми следами времени, прошедшего безмолвно в этом месте.
Не собираясь нарушать здешние правила безопасности, друзья надели собственные альпинистские каски, переглянулись. Иван повернул затвор и потянул дверь на себя. Ничего не произошло, поэтому ему на помощь пришёл Степан с маленьким ломиком. Но и вторая попытка не принесла результата.
Пока друзья занимались дверью, Роман немного осмотрелся. В этом коридоре было не так влажно, отчего ржавчина не смогла сильно разгуляться. К тому же здесь было несколько теплее. Всё это давало основания полагать, что дверь не заржавела и не примёрзла. Но, тем не менее, усилия Степана и Ивана оказались напрасными.
— Может, термитом попробуем? – предложил озадаченный Молохов.
— Бессмысленно, — покачал головой Коземотов. – Слишком толстая.
— Мне кажется, мы что-то упустили. – Роман высветил фонарём слева от двери странный рычаг. – Попробуем?
Под давлением могучих рук Ивана рычаг взвизгнул, разрезав гробовую тишину, и подался вниз. В стене послышались стук и скрежет, затем замок ещё раз щёлкнул. Друзья все втроём налегли на дверь, и она потихоньку выдвинулась из проёма. Несколькими усилиями позже тройка путешественников шагнула во тьму, которую скрывала за собой могучая броня.
— Не хило, — присвистнул Иван.
— Похоже на пещеру, — прокомментировал Роман, лучом фонаря вырывая из темноты очертания сталактитов и сталагмитов.
Пещера оказалась метра в четыре высотой, двенадцать шириной и около двадцати длиной. На другом конце тусклый свет фонаря открывал взгляду железобетонную стену, перегораживающую пещеру. В стене вырисовывалась аналогичная бронированная дверь. К ней между сталагмитов по неровному полу вела извилистая тропа.
Снимая всё на видеокамеру и чётко записывая в свою память, друзья двинулись к двери «номер два». Все ожидали чего-то таинственного, а дозиметр сигнализировал: «норма».
— Да-а, остальные всё интересное пропускают, — вздохнул Иван с некоторой досадой. – Тащатся, наверное, сейчас по сугробам, задницы морозят.
— Может, оно и лучше. – Степан провёл рукой по кончику сталактита, мимо которого проходил. – В этот раз они что-то всю дорогу ныли. Ну, кроме Серёги, — добавил он, отвечая на хмурый взгляд Романа. – Серый – мужик нормальный, зря пургу гнать не будет. Мы ему потом всё расскажем и покажем.
— Ира – беременна, — раскрыл секрет Булатов. – Вот почему они «ныли». Узнали просто на днях, когда поездка была уже спланирована.
— Знаете что, братва? Я голодный.
— Да, Молох, подкрепиться не помешает, — согласился с Иваном Коземотов, назвав его по нику.
Не долго думая, на том и порешили. Найдя подходящее место, друзья расположились неподалёку от ещё запертой двери. В походной скороварке приготовили немного гречневой каши, которую поделили на троих. Поздний ужин дополнили рыбными консервами и хлебом.
— Ну что скажете, други мои? – Коземотов доедал консервы и ложкой обвёл вокруг себя. – Похоже на секретную базу?
— Похоже, — согласился Роман. – Только лаз, через который мы пролезли сюда, не кажется мне главным входом. Это, скорее, аварийный выход.
— Ну, я думаю, за этой дверью, — Степан махнул в сторону запертой двери, — мы найдём остальную базу.
Друзья немного скептически глянули на Коземотова, но ничего не сказали. Повисло молчание, прерываемое редкими стуками ложек по чашкам.
— Мужики, — вновь обратился Степан к остальным, — мы – русские люди?
— Да вроде как, — недоумевая, сдвинул брови Иван. – Ты к чему, вообще?
— А русские – это же крутые чуваки?
— Сомневаюсь, что национальность определяет крутизну, — высказался Роман, после мгновения тишины.
— А мне кажется, определяет, — не согласился Молохов.
— Да я на прошлой неделе в деревне у деда своего был, — принялся объяснять причину своих размышлений Коземотов. – Ну он подвыпил немного и говорит мне: «Хреново живёшь, внучок». А я ему: «Так а чего же хреново-то?»
— Да уж, всем бы так хреново жилось. – Иван засмеялся, перебив друга.
— Пользы, говорит, от тебя людям нет, — продолжил Степан. – А я ему: «Ну как нет? У меня строительная компания. Дома строю людям». Отмахнулся, мол, какая это польза, если люди должны полжизни на такое жильё копить. «Или ты думаешь, хоть один из твоих покупателей добрым словом тебя вспомнил?» — сымитировал голос деда Степан. – Мне, собственно, по барабану такие речи, а тут что-то зацепило. Может, потому что дед родной мне это выдал? Ну, я на почве этого призадумался. Ведь в годы его юности страна такими темпами росла и развивалась… А сейчас одни только разговоры, а как дело, так пшик. Вот и выходит, раз тогда было величие, значит, оно было в людях. Какими бы мы крутыми себя не считали, толку от этого нет, потому что Россия только чахнет. Значит, никакие мы не крутые, так, одна показуха.
— Ромыч, — обратился к Булатову Иван, — ты тут лучше всех в теме. Был Союз могучей страной или, как говорят, колоссом на глиняных ногах?
— По-моему, у нас другая тема, — постарался уклониться от ответа Роман.
— Тем не менее. Вы ведь в своём «Хронометре» целую серию статей на эту тему опубликовали. Я вот думаю, что сначала отгрохали империю, а потом пропили.
Степан хотел было ответить на столь простодушное суждение друга, но Булатов опередил его.
— Вань, у тебя отец кем был во времена Союза? – спросил он спокойно, и сам же ответил: — Тренером по боксу. Ему плохо жилось?
— Да нет, нормально вроде.
— И не пил? – продолжал Роман.
— Не больше других, — ответил немного недоумевающий Молохов.
— А у тебя, Стёпа?
— Директором завода, ну и не последним в рядах партии. Не злоупотреблял. – Коземотов предвосхитил следующий вопрос. – И среди знакомых пьяниц не замечалось.
— Мой отец был инженером вентиляционных систем, а по совместительству писал книги. – Булатов на секунду замолчал, затем продолжил: — До девяносто первого он тоже не пил. Потом скатился от собственной бесполезности и умер через семь лет. Вот видишь, Вань, как можно пропить страну, если массового алкоголизма не было? Вроде как люди делом были заняты, мало кто пил, а ты говоришь пропили.
— Ну, пусть не пропили, — недовольно махнул рукой Молохов. — Но страны же нет. Значит, просрали. – И тут же добавил: — Только не начинай снова про отцов.
Друзья засмеялись.
Перерыв подошёл к концу, и путешественники упаковали кухонную утварь и остатки ужина в рюкзаки.
— Давайте проберёмся в лабораторию, или что бы то ни было. Ужин это одно, а вот ночевать в пещере не сильно хочется. – Коземотов первым повернулся к стальной двери.
Загрузка ...
Babylon 6