Встреча

Пыль, потревоженная могучими двигателями космического летательного аппарата, возмущенно улеглась. Буро-красная поверхность Марса ожидала новых туристов, которые жаждали ступить на землю пустынной планеты, планеты – мечты многих фантастов и ученых. Многие из космических туристов бывали уже не первый раз на этой планете, деловито ожидая минуты, когда сигнал оповестит о возможности встать из своих кресел.

Гордо и снисходительно, они посматривали на новичков, которые тревожно ожидали сигналов, каждый раз поглядывая на космонавтов. Наконец, сигнал прозвучал и туристы, облаченные в скафандры, осторожно направились к люку.

Люк открылся, подняв очередные клубы пыли и на гостей красной планеты полился непривычный свет марсианского солнца, брызнувшего своими лучами на стекла больших шлемов.

— М-да…, — протянул богач из Норвегии, курносый и широколицый со светлыми, едва различимыми на лице бровями, — не очень то веселенький пейзаж.

— Зато – это Марс! – буквально заорал в микрофон известный индийский актер, темнолицый и остроносый, с густыми черными бровями и смольно-черными выразительными глазами, — черт возьми, это же — Марс!

— Хватит болтать уже! – не выдержала этой дискуссии английская принцесса, — мы на Марсе или нет? Выходить вообще собираемся?

Толпа туристов неуверенно ступила на поверхность каменистой планеты, усыпанной красно-бурыми камнями. Единственное место в округе, где камней не было, была посадочная площадка для корабля, расчищенная специальным роботом-марсоходом.

Кое-где были видны следы от колес марсохода и, наверное, многие, кто ступал на марсианскую землю. Думал в этот момент, как бы было прекрасно увидеть девственную красную землю, на которой остаются только твои собственные следы.

— Ребята, — российский дипломат повернулся к космонавтам, сопровождавшим туристов на каждом шагу, — марсиан нашли в итоге или нет?

— Скоро здесь появятся марсиане, — улыбнулся в ответ космонавт, — с Земли. Заселят, а их дети будут считать себя коренными марсианами, это как с Америкой или Австралией.

Кто-то из туристов подбирал камни, чтобы привезти их с собой на Землю, кто-то просто бродил по маленькому пяточку, отведенному для подобной прогулки. Кто-то откровенно скучал и был разочарован.

Небо, желто-оранжевое из-за огромного количества пыли в марсианской атмосфере, дарила какое-то грустное и величественное ощущение. Наверное, такие ощущения может дарить разве что гробница фараона или руины античного города, в которых застыли чьи-то голоса, а стены помнят прикосновения миллионов людей, их лица, их эмоции. Бредешь среди этих развалин и понимаешь, что тени воспоминаний преследуют тебя, шепчут о чем-то на сотнях языках о чем-то великом и повседневном.

Солнце клонилось ко сну, окрашивая небо Марса в фиолетово-голубые угнетающие тона. Все цвета Марса, словно оправдывая название, данное в честь кровавого античного божества, тревожили и немного угнетали незваного гостя, словно давая понять — время жизни здесь безвозвратно ушло и гостям тут давно не рады.

— Может немного пройдемся? – предложила американская кинозвезда.

— Вообще-то не разрешено выходить за указанный периметр, – запротестовал космонавт, следивший за туристами, словно пастушья собака за стадом овец.

Периметр был обозначен сигнальными огнями, образующими небольшой радиус вокруг корабля. Выходить за них было запрещено, даже сопровождающим туристов космонавтам.

— Да хватит! – поддержал американку китайский бизнесмен, — мы отвалили кучу денег за то, чтобы пройти два шага туда и обратно?

— Деньги наши! Корабль летел на наши деньги, вам из-них жалование платят!  — загалдели богачи.

— Под мою ответственность, — магнат из Германии, краснолицый и огненно-рыжий, самоуверенно, побрел вперед, не взирая на оклики космонавтов.

Сразу же, его примеру последовали остальные толстосумы, а за ними и космонавты, идя больше из-за необходимости и волнения за кучку недисциплинированных туристов.

— Капитан! – обратился к космонавту спортсмен из ЮАР, — здесь открытая местность, можно смело ходить и не пропадать из виду!

Капитан сам был не рад, что упустил момент остановить своих пассажиров, но сделать что-либо было уже поздно. Туристы разбрелись по округе, шумя, катая бурые марсианские валуны, поднимая ржавую пыль своими тяжелыми башмаками.

— Как бы здесь все выглядело, если бы пошел дождь? – один из космонавтов подошел к капитану, — знаете, я даже рад, что они не послушались, я ведь сам не выходил ни разу за периметр.

— По связи все слышно, — буркнул капитан, — ты их на новые подвиги вдохновишь. После поделишься своими впечатлениями.

Наконец, голос в наушниках оповестил о том, что пора возвращаться в корабль.

— Слушайте, господа, — прохрипел голос в наушниках, — там маленький холмик в метрах ста. Давайте заглянем за него и пойдем обратно.

Это был голос британского программиста.

— О господи! – выдохнул капитан, — нет! Есть правила! После сигнала необходимо возвращаться обратно…

Но его уже не слушали. Туристы, словно дети, решившие пойти против своего воспитателя или учителя, озорно побрели в сторону холма.

— Почему нет? – щебетала американская актриса, — мы столько летели, что вернувшись на Землю, рассказать о том, как сделали пару шагов и вернулись обратно.

— Что за Марс без загадок! – смеясь, словно ребенок, вторил ее индийский коллега.

— Вы меня под монастырь подведете, — нервничал капитан, проклиная себя за то, что согласился лететь с туристами.

Небольшой холм отбрасывал тень на буроватую поверхность. Он был совсем небольшой, может в два человеческих роста, но за ним было что-то действительно, уникальное, нечто удивительное…

— Господи! – немецкий турист замер от удивления, даже перейдя на родную речь.

За холмом, в окружении книг, за своей любимой пишущей машинкой, среди сувениров и старых игрушек, сидел седовласый, полноватый мужчина в очках. Ветер трепал листья книг и журналов, волосы пожилого мужчины, на которые ложился свет от лампы.

— Это шутка? – лицо английской принцессы стало багровым от ярости, гнев заливал каждую клетку, каждым кусочек нерва, — так мы не на Марсе?

— Объясните, капитан, что все это значит? – возмущенно, спросил китайский бизнесмен, повернувшись к космонавтам.

Лицо капитана выражало несколько эмоций сразу. В нем переливалось сомнение, гнев, огорчение, хотелось плакать и смеяться одновременно.

— Мне кажется, капитан либо хороший актер, либо он тоже ничего не знал, как  и мы, — заметил дипломат из России.

— Он живой? – неуверенно, спросил норвежец, медленно подходя к незнакомцу, — может он – манекен, а мы в ангаре.

— С нас просто высосали деньги, — заключил немец, – а это…, это….

— Это — Рэй Брэдбери, — сказал русский дипломат, — писатель, который писал о Марсе.

— Видимо нас так разыграли, все очень похоже на Марс, — сказала американка, и уже собиралась снять шлем, но ее остановил капитан.

— Подождите, этого не может быть! – он одернул руки женщины, — не возможно так точно воссоздать полет, гравитацию Марса, я летал в космос неоднократно, я знаю, что такое космический полет.

— А ведь верно, — согласился с ним китаец, — я тоже уже бывал в космосе и на станции, и на Марсе. Все это слишком правдоподобно, чтобы быть обманом.

— Ну, тогда, как этот мужчина здесь оказался! – почти кричала англичанка, — как он живет здесь без скафандра!

Ее крик перешел на визг, но тут же оборвался, когда мужчина, сидевший за столом, словно очнувшись от сна или гипноза, взглянул на растерянных землян.

— Вот тебе на! – вскрикнул он, дружелюбно улыбнувшись, — на Марс возят толстосумов, а ведь эта планета для мечтателей, для мальчишек, которые грезят путешествиями в далекие миры, упоено читая фантастику, для тех, кто свой первый полет совершил в мечтах, запуская самодельный самолет или космолет из деревянных дощечек или из бумаги.

Ребята, зачем ВАМ Марс?

Но все молчали, включая космонавтов. Молчали, не зная, говорить им или просто слушать, стоять или бежать в корабль.

— Не хотите говорить, — писатель засмеялся.

Засмеялся, как всегда умел: искренне, по-доброму, словно давний приятель.

— Скажите честно, мистер, — тихо произнесла свой вопрос американка, — это – розыгрыш?

Писатель захохотал.

— Вы просто разучились фантазировать, друзья! – ответил он.

— Здесь не поможет ни один из докторов, психология здесь бессильна, — развел руками Брэдбери, — вы летели на Марс, чтобы потратить кучу денег и сказать: «Отлично! Я побывал на Марсе, вот камушек на полке, рядом с камушкем с Мальдив, из Греции, Майями». Зачем лететь на Марс, если не умеете, не хотите мечтать?

Деньги, власть, вседозволенность! Сам Марс вас перестал удивлять! Да вам точно нужна помощь!

— Вы же умерли! – неуверенно сказал дипломат из России.

— Вовсе нет! – махнул рукой писатель, — я просто улетел на свой Марс. Знаете, у каждого в жизни должен быть свой собственный Марс или Юпитер, или Плутон, на который можно будет улететь, послав все к чертям.

Помните слова: «Оставьте рай себе, после смерти, я отправлю в Средиземье», не помню, правда, кто это сказал…

— Не понимаю, — пробурчал норвежец, — я ничего не понимаю. После смерти вы сидите за пишущей машинкой на Марсе! Хватит, я отвалил кучу денег не за то, чтобы выглядеть полным дураком! Я возвращаюсь на корабль.

Последние слова были, буквально, выкрикнуты колоритным богачом из Норвегии.

— Вы считаете шанс побывать полным дураком. Появился у вас только сейчас? – писатель снова засмеялся, — если так проще и легче, то побудьте и дураком, хотя бы немного. Помните, как говорил Уэллс: «Иногда глупцом бывает каждый, но всегда глупым не бывает никто».

Я бы просто посоветовал пройти по любимому Марсу. Но сделать это так, как если бы вы попали сюда детьми, когда у вас еще не было своего бизнеса, кругленькой суммы в Швейцарском банке, модного автомобиля. Ну же!

— У меня все это было с детства, – буркнула английская принцесса.

— Так отбросьте все это к черту! – почти вскочил писатель, — все это на Земле, а здесь – Марс. Здесь бессильны законы Земли, здесь бессильны ваши деньги и ваш статус! Отдайте дань тем, кто искренне верит в радость космических путешествий, но никогда не сможет взглянуть на Марс, отблагодарите их за такой подарок.

Марсианское солнце раняло на поверхность свои тусклые лучи.

Забыв обо все, словно дети, туристы и космонавты, сняв шлемы, внимали словам великого рассказчика, впитывали, вдыхали его слова, его радость. А он, словно сказочник из старинной легенды, начинал повествование своего нового рассказа…